Николай Бизюков - Семантико-прагматический потенциал фразеологических единиц современного французского языка (на материале публицистического дискурса)

Сигнификативно-денотативный блок информации, отображая объективную связь высказывания с окружающим миром, выполняет нейтрально-назывную, семантическую функцию и представляет собой объективное содержание семантики ФЕ.

Рис. 4

Опираясь на составленную выше схему денотативного компонента и используемые в ней обозначения, а также символизируя единство сигнификативного и денотативного компонентов {Sk-Dk}?, представим объективное содержание фразеологического значения следующим образом (рис. 4).

Помимо содержательного (объективного) смысла в структуре фразеологического значения присутствуют эмоциональные, оценочные и стилистические признаки, выражающие небезразличное отношение говорящего к предмету речи или условиям ее прохождения. Совокупность таких выразительных средств, придающих языковым единицам экспрессивную окраску и представляющих собой субъективное содержание семантики ФЕ, получило название коннотации.

В современной лингвистике нет единого мнения о коннотации, это понятие является одним из наиболее нечетких, диффузных в языкознании (Телия, 1986:3). Оно интерпретируется как стилистическое созначение (позиция Ш. Балли); стилистическое значение (точка зрения Т.Г. Винокур, Ю.М. Скребнева); эмотивное значение (по Л.А. Новикову); прагматическое значение (по Л.А. Киселевой, В.Н. Комиссарову); эмоциональные наслоения (акад. Д.Н. Шмелев); потенциальные признаки (интерпретация В.Г. Гака). Наиболее широкой, «расплывчатой» мы считаем дефиницию Е.В. Падучевой: коннотации представляют собой ассоциации, связанные с соответствующими понятиями (Падучева, 1985:130). В.А. Маслова в применении настоящего термина к лексическим единицам заостряет внимание на присущем коннотации культурологическом характере и предлагает следующее ее определение: коннотация есть ассоциируемый со словом признак, основанный на внутренней форме, присущий носителям данного языка, данной культуры (Маслова, 1989:108).

Некоторые исследователи применяют коннотацию не только к лексическим единицам, но и единицам более высокого уровня, в том числе и к словосочетаниям. К числу таких лингвистов относится О.С. Ахманова, подразумевающая под коннотацией «дополнительное содержание слова или выражения, его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов и могут придавать высказыванию торжественность, непринужденность, игривость, фамильярность и т.п.» (Ахманова, 1969:203-204). Из определения видно, что О.С. Ахманова косвенно указывает на включение в структуру коннотации сем эмотивного, оценочного, стилистического характера. Исследователь различает ингерентную, присущую языковым единицам вне контекста, и адгерентную, формируемую контекстом, коннотацию. Наличие двух типов коннотации позволяет считать последнюю лингвистическим явлением (Schippan, 1975:81, 84). Следовательно, коннотация – неотъемлемая часть языковой системы, которая не может быть ограничена только стилистическими рамками. Слова с коннотативным содержанием нельзя свести к чисто стилистической проблематике, потому что они всегда апеллируют к некоторому опыту человека, который возникает в результате его воспитания в данной культуре. На направленность коннотации на внешнюю к языку действительность указывал В.И. Говердовский, выделяя историко-культурный тип коннотаций. Ученым было предложено системное описание последней; в исследовании (Говердовский, 1977) лингвистом выделяется около двадцати ее подвидов, отражающих, помимо культуры, внутренний мир человека и язык (экспрессивно-оценочный и контекстный типы коннотаций соответственно). Мы уделяем основное внимание именно этим двум последним типам.

Под коннотацией может пониматься совокупность сем, отражающих не столько признаки обозначаемых объектов, сколько отношение говорящего к обозначаемому или условиям речи (Алефиренко, 2005:162). Ученый выделяет следующие признаки коннотации:

● дополнительность к денотативному аспекту значения;

● вторичность по отношению к денотации;

● выражение эмоциональной, экспрессивной и оценочной информации.

Акад. Ю.Д. Апресян, проводя глубинное исследование коннотации, выделяет в последней узаконенную в конкретном языке оценку объекта действительности, в которую и закладывается суть дефиниции. Параллельно конкретизируются и другие ее характеристики. Ученый заостряет внимание на воплощении в коннотации несущественных, не составляющих необходимого условия для применения единицы языка признаков выражаемого языковой единицей понятия, которые отражают оценку соответствующего факта действительности (именем которого является языковая единица) в данном языковом коллективе.

Таким образом, коннотация отражает те свойства обозначаемого языковой единицей объекта, которые устойчиво связаны с обозначаемым фрагментом реального мира в сознании не конкретного человека, а всех носителей языка. Воплощая принятую в данном языковом коллективе и закрепленную в культуре данного общества оценку обозначаемого языковой единицей элемента действительности, коннотация тем самым отражает культурные традиции коллектива, говорящего на конкретном языке. В этом отношении ученый частично понимает коннотацию в широком смысле, усматривая в последней любой компонент, дополняющий предметно-понятийное (денотативное), а также грамматическое содержание языковой единицы и придающий ей экспрессивную функцию на основе сведений, соотносимых:

1) с эмпирическим, культурно-историческим, мировоззренческим знанием говорящих на данном языке,

2) с эмоциональным или ценностным отношением субъектов речи к обозначаемому или со стилистическими регистрами, характеризующими условия речи, сферу языковой деятельности, социальные отношения участников речи, ее форму и т. п.

В узком смысле коннотацию рассматривают как компонент значения языковой единицы, выступающей во вторичной для нее функции наименования, который дополняет при употреблении в речи ее объективное значение ассоциативно-образным представлением об обозначаемой реалии на основе осознания внутренней формы наименования, т.е. признаков, соотносимых с буквальным смыслом тропа или фигуры речи, мотивировавших переосмысление данного выражения (там же). В этом случае народно-культурное изучение коннотации отходит на второй план и основное внимание уделяется характеристикам языковой единицы, употребленной в речи в переносном смысле. К ФЕ рассмотрение коннотации в широком и узком смыслах может применяться одновременно. ФЕ изучаются как носители отражаемой ими оценки фрагментов реального мира, которая характеризуется как одобрительным или неодобрительным (реже и тем и другим одновременно) отношением со стороны субъекта речи к обозначаемому конкретной ФЕ фрагменту мира, так и особенностями национального мышления, рассмотрением жизненной ситуации под углом культурного и мировоззренческого восприятия. В настоящей монографии подход к коннотации ФЕ осуществлен с позиции узкого смысла термина.