Нина Донченко - Основные категории эвристического мышления

К сожалению, о раннем периоде становления эвристики мы имеем лишь такие нечёткие и хронологически далеко отстоящие друг от друга сведения. По мнению группы авторов во главе с профессором М.В. Булановой-Топорковой «в объективной оценке, переосмыслении с точки зрения современных педагогических идей нуждается история эвристики и её педагогическая ветвь. Многие работы учёных прошлого, связанные с эвристикой, мало изучены вследствие того, что они опережали своё время и не были поняты современниками и теперь представляют большой и важный пласт человеческой мысли» [255, с. 200].

С древнейших времён учёные и философы пытались проанализировать и понять природу реализации процесса исследования, ведущего к открытию новых знаний, разрешению возникающих проблем, зафиксировать условия организации продуктивной поисковой деятельности. Безусловно, это были непомерно сложные задачи для мыслителей того времени, но научный интерес уже присутствовал. Постепенно изучение этих вопросов обретало все более глубокий характер.

Первые упоминания о подобных приёмах интеллектуальной деятельности связывают с именем древнегреческого философа Сократа (ок. 470–399 гг. до н.э.), одного из родоначальников диалектики [312, с. 1251]. Он особой постановкой серии наводящих вопросов побуждал своих учеников мыслить творчески и самостоятельно находить решение самых сложных проблем. Многие специалисты до сих пор эвристические характеристики обучения идентифицируют с методом сократических бесед, чем, безусловно, неоправданно сужают рамки изучаемой научной проблемы. Тем не менее представляется неслучайным то обстоятельство, что посредством эвристических бесед Сократ изучал вопросы философии со своими учениками, то есть одновременно реализовал образовательный процесс. Этот древнейший факт демонстрирует, как тесно соприкасаются эвристическая деятельность и педагогическая и сколь незрима линия, отделяющая реализацию творческих приёмов от привития навыков творческого мышления или эвристику от её педагогической ветви. Но потребность в таком размежевании уже ощущается, так как подмена содержательных характеристик разных категорий, обозначаемых одним термином, препятствует дальнейшему развитию науки.

Сейчас невозможно установить точные хронологические рамки истории развития данного направления науки, но первые описания процедур творческого поиска содержались уже в трудах Ксенофонта и Платона. С учётом этого обстоятельства истоки развития научной мысли в области эвристики условно связывают с периодом научной деятельности главы школы стоиков. Отдельные высказывания о таком исследовании можно обнаружить у комментаторов Евклида [261, с. 208], древнегреческого математика, жившего в III веке до н.э.

Сам же термин «эвристика» ввел в III веке н.э. древнегреческий учёный Папп Александрийский, который обобщил труды античных математиков Евклида, Апполония Пергамского и Аристея. Методы, отличные от чисто логических, Папп объединил под условным названием «эвристика». Его трактат «Искусство решать задачи» можно считать первым методическим пособием, показывающим, какие приёмы следует использовать, если задачу нельзя решить с помощью математических и логических способов [343, с. 356].

В то же время в новейшем философском словаре отдан приоритет первого упоминания трудам Аристотеля (384–322 гг. до н.э.), древнегреческому философу и учёному энциклопедисту, который является основоположником формальной и неформальной логик [238, с. 57–59; 379].

Обращает на себя внимание то, что и Сократ, и Платон, и Аристотель, и Папп Александрийский были величайшими учёными своего времени, одновременно имели свои школы и много внимания уделяли ученикам. На этот факт также обратили внимание В.Н. Соколов и Л.Д. Столяренко: «С самого зарождения эвристики наряду с анализом процессов эвристической деятельности исследовались возможности целенаправленного обучения этой деятельности, то есть эвристика соприкасалась с педагогикой» [255, с. 199–200]. Исходя из этого, обнаруживаются два наиболее вероятных основания обращения античных учёных к эвристическим проблемам:

• анализ процесса восхождения к собственным открытиям и теоретическим изысканиям коллег;

• анализ реализации мыслительных процессов своих учеников.

Первое основание соответствует направлению движения современной эвристики, второе – педагогической эвристики. И хотя на протяжении всей истории развития этой науки оба направления очень тесно соприкасались, что не вызывает сомнения, но одно из них должно было проявиться прежде другого.

Наиболее вероятно, что первая мотивация великих учёных античности к изучению поисковых способностей мышления была связана именно с их образовательной деятельностью. Для аргументации такого предположения целесообразно использовать достижения современной науки в этой области.

Любая наука – это объект интеллектуального поиска, реализация которого подчиняется действию объективных законов. Не обладая ещё достаточным запасом знаний об окружающей действительности, древние мыслители всё равно строили свои рассуждения согласно требованиям этих закономерностей, но на интуитивной основе, и безусловно, такими объективными инструментами были категории логики и эвристики. Современная наука установила, что самой востребованной из эвристических стратегий является сравнение, а наиболее доказательными считаются рассуждения на основе редукции. Для того чтобы учёный обнаружил проблему, ему необходимо было сравнение определённого множества мыслительных процессов по каким-либо аспектам, а для того чтобы установить в этих процессах чёткие закономерности – многократное редуктивное сопоставление получаемых результатов.

Сравнивать процессы собственного мышления по разным поводам затруднительно и в силу причинности различных научных поисков, и в силу временной отдалённости процессов, и в силу субъективности восприятия самих процессов, препятствующих выявлению объективных признаков, и в силу ограниченности возможной совокупности наблюдаемых явлений.

Сравнивать ход собственного мышления с линией рассуждения других учёных ещё проблематичнее. Не каждый, даже доброжелательно настроенный человек, поделится своими «метаниями», промахами и догадками, к тому же великих мыслителей иногда связывала не дружба, а соперничество. Таким образом, собственная научная, изобретательская, исследовательская деятельность не всегда обеспечивали античным учёным необходимые условия для дедукции, сравнения, анализа, редукции и синтеза идей в области выявления закономерностей реализации творческих процессов, и напротив, работа с учениками предоставляла такую возможность с избытком.