Анна Немировская - Социокультурные процессы в Восточной Сибири (на материалах социологических исследований в Красноярском крае и Республике Хакасия в 2009 – 2011 гг.)

Таблица 1.3

Распределение ответов на вопрос «Учитывают ли реформы, проводимые Правительством РФ, интересы Сибири?»

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

Для изучения мнения экспертов был предложен открытый вопрос «Как Вы считаете, изменились ли жители Красноярского края по сравнению с россиянами в целом в результате реформ? Отразились ли реформы на традиционном «сибирском менталитете»? В результате контент-анализа ответов экспертов были получены следующие данные:

– изменились, как и все россияне, особенный сибирский менталитет не проявился (31 %);

– нет, не изменились (29 %);

– изменились, но в меньшей степени, чем все россияне; это связано с большей традиционностью и «периферийностью» территории (16 %);

– изменились в негативную сторону (пострадала нравственность, ухудшилось финансирование, отношения стали менее искренними) (8 %);

– да, изменились в целом (8 %);

– усилилось региональное самосознание (5 %);

– да, в силу иных жизненных условий, поскольку край живет лучше, чем остальные территории (3 %).

Таблица 1.4

Распределение ответов на вопрос «Среди каких людей Вы встречаете наибольшее взаимопонимание?»

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

*Допускается отметить не более трех вариантов

Таким образом, опрос показал, что подавляющее большинство опрошенных экспертов выявляют или специфические социокультурные изменения по сравнению с россиянами в целом произошедшие под влиянием особого сибирского менталитета жителей Красноярского края, или констатируют их отсутствие и сохранение традиционного сибирского менталитета. При этом только менее трети экспертов (31 %) не видят специфического проявления сибирской ментальности (или полагают, что феномен «сибирский менталитет» не существует как таковой) и считают, что в результате реформ сибиряки изменились так же, как и все россияне. На наш взгляд, данная тенденция может являться признаком недостаточного включения Красноярского края в общероссийские интегративные процессы. Безусловно, подобная гипотеза носит условный характер и требует привлечения дополнительных данных для исследования.

Отвечая на вопрос «Среди каких людей Вы встречаете наибольшее взаимопонимание?» (см. табл. 1.4), две трети жителей Красноярского края назвали семью. Именно собственная семья в настоящее время выступает основным психологическим «убежищем» человека от проблем и опасностей окружающего мира, именно родные и близкие и составляют его жизненный мир. Значительно больше социальная дистанция респондентов от друзей – только четвёртая часть респондентов сказали, что наибольшее взаимопонимание они находят в компании друзей. Почти каждый десятый из опрошенных назвал в качестве предпочитаемого круга общения коллег по работе. Совершенно незначительное место как круг общения жителей региона занимают соседи (2 %) и единоверцы (2 %). Контент-анализ варианта ответа «другое» показал, что респонденты наиболее часто называют «везде», «где угодно».

Как следует из данных, приведённых в табл. 1.4, можно говорить о тенденции атомизации двух обследованных сибирских региональных социумов, ослаблении и нарушении в них социальных связей между людьми, когда жизненный мир человека ограничивается рамками его семьи и сужается до пределов населённого пункта, в котором он проживает. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что наибольшее взаимопонимание четверть жителей Красноярского края и около трети населения Республики Хакасия находят в компании друзей (данные по России в целом – 49 %), два процента – среди соседей (Россия – 24 %), примерно каждый десятый в Красноярском крае и Республике Хакасия – на работе (Россия – 24 %). И даже в семье россияне в целом чаще находят взаимопонимание – 76 %, чем жители Красноярского края – 66 % и Республики Хакасия – 61 %, что говорит и о более остром проявлении в Восточной Сибири деструктивных процессов в сфере семейных отношений.

В вопросе об общем эмоциональном отношении к своему региону (табл. 1.5), большинство респондентов-сибиряков выбрали вариант ответа «в целом я доволен, но многое не устраивает» – соответственно 46 % и 40 %. В целом по России подобные ответы дали 41% опрошенных. Но только каждый четвёртый из опрошенных жителей Красноярского края и каждый третий из жителей Хакасии ответил: «Я рад, что живу здесь», в то время как аналогичным образом ответили 41 % респондентов из числа населения России в целом. У сибиряков также выше, чем у населения страны в целом, безразличное отношение к своему региону, а также желание уехать в другой регион или же вообще покинуть Россию.

Таблица 1.5

Распределение ответов на вопрос «Какие чувства Вы испытываете по отношению к своему региону?»

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

Таблица 1.6

Мнение жителей Красноярского края и Республики Хакасия о жизни в своем и соседних регионах

(% от числа опрошенных, 2010 г.)

В этой связи небезынтересно сравнить мнение респондентов из Красноярского края о качестве жизни в данном регионе с их представлением о том, как живут люди в соседних регионах Сибири (см. табл. 1.6).

Сразу отметим, что к числу «патриотов», по мнению которых «в нашем регионе люди живут лучше, чем в соседних регионах», относится только каждый десятый респондент в Красноярском крае и каждый шестой – в Республике Хакасия. При этом 9 % сибиряков-красноярцев и 8 % жителей Хакасии придерживаются противоположной позиции – «в нашем регионе люди живут хуже, чем во всех соседних регионах». Однако большинство опрошенных – 62 % в крае и 59 % – в республике – полагают, что «по сравнению с одними регионами, у нас люди живут лучше, а по сравнению с другими – хуже». Иными словами, придерживаются нейтральной позиции.

Образно говоря, результаты исследований в двух регионах Восточной Сибири показывают, что их представители – это скорее «представители конкретного поселения (деревни, посёлка, города)», в то время как население России в целом зачастую воспринимает себя «жителями всей России, бывших республик СССР и даже всей Земли». Подобная социально-поселенческая самоидентификация сибиряков свидетельствует о глубоко противоречивой социокультурной и социально-психологической ситуации в этих регионах, что в любой момент может привести к негативным социально-политическим последствиям.