Сергей Силонов - Интернированные китайцы в Сибири (1930-е годы)

Опубликованные в начале 2000-х годов документы Коминтерна содержат сведения о состоянии и расстановке сил в антияпонском сопротивлении в Маньчжурии, процессе обсуждения и формирования позиции международной коммунистической организации по отношению к национально-освободительному движению в Китае 48 48 ВКП(б), Коминтерн и Китай: Документы. Т.4. ВКП(б), Коминтерн и советское движение в Китае. 1931–1937: В 2 ч. М., 2003 – 2004. . Существенным дополнением источниковой базы по исследуемому периоду является издание переписки И.В. Сталина и Л.М. Кагановича, в ходе которой советские руководители обсуждали маньчжурскую проблему, в том числе и вопросы оказания помощи силам антияпонского сопротивления, формировали позицию и модели реагирования на угрозы, возникающие для СССР 49 49 Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг. М., 2001. 800 с. .

Специфика статуса интернированных иностранцев предопределяла обязательное взаимодействие их с местными органами власти и управления, постоянное внимание к ним со стороны правоохранительных структур. В этой связи основной комплекс материалов, отражающих пребывание интернированных китайцев в СССР, представляет собой делопроизводственную документацию партийно-советских органов и ОГПУ-НКВД. Отличительной особенностью делопроизводства указанных структур была особая секретность, что и стало причиной ограничения доступа к архивным материалам и, как следствие, отсутствия на протяжении длительного времени специальных комплексных работ по истории интернированных иностранцев. Рассекречивание архивных документов позволило привлечь к написанию предлагаемого исследования обширный корпус источников, часть из которых впервые выявлена и введена в научный оборот.

Делопроизводственные документы комитетов ВКП(б) различного уровня (крайкомов, обкомов, райкомов, горкомов), местных органов советской власти, ОГПУ-НКВД позволяют исследовать специфику присутствия интернированных китайцев в Сибири, изучить различные стороны их жизнедеятельности, проанализировать основные направления работы партийно-советских органов по регулированию производственно-бытовых вопросов пребывания иностранцев в Советском Союзе 50 50 ГАКК. Ф. П-26 «Красноярский крайком КПСС»; АОАЧ. Ф. Р-1 «Объединенный архивный фонд представительного и исполнительного органов г. Черногорска»; ГАКО. Ф. П-26. «Прокопьевский городской комитет РКП(б) – ВКП(б) – КПСС»; ОГУ «ЦДНИ ТО». Ф. 206. «Нарымский окружной комитет ВКП(б)», Ф. 80. «Томский городской комитет КПСС»; ГАНО Ф. 47 «Исполнительный комитет Западно-Сибирского краевого Совета депутатов трудящихся», Ф. П-3 «Западно-Сибирский краевой комитет ВКП(б)». . Необходимо отметить, что ряд документов был исполнен в нескольких экземплярах, часть из которых оставалась в органах, их подготовивших, а часть направлялась в вышестоящие инстанции (райком – крайком – ЦК ВКП(б)). Таким образом, копии одного и того же документа в настоящий момент можно встретить, например, в АОАЧ, ГАНО, РГАСПИ.

Уникальные для анализа данные о численном и возрастном составе интернированных, месте рождения, семейном положении в Китае, уровне грамотности, времени выхода на территорию СССР, принадлежности к тому или иному антияпонскому формированию, чине и должности в армии, месте работы и должности во время пребывания в Советском Союзе содержатся в списках, составленных в процессе подготовки эвакуации китайцев, размещенных в Хакасии. В них представлена информация о различных категориях иностранцев – командирах, рядовых солдатах, членах семей, а также лицах, бежавших с места размещения, осужденных за общеуголовные преступления, отказывающихся возвращаться на родину 51 51 Архив УФСБ по Красноярскому краю. Ф. 9. Д. 688. «Списки интернированных китайцев (подлежащих эвакуации) 1936 год». . Необходимо отметить, что практически у всех китайцев отсутствовали документы, удостоверяющие личность. Персональные данные фиксировались со слов самих опрашиваемых, китайские имена при этом воспринимались на слух. Поэтому часто существовало несколько вариантов употребления фамилий иностранцев.

В начале 2000-х годов были изданы материалы Политбюро ВКП(б) с решениями о проведении масштабных карательных акций – так называемых национальных операций. Одно из них, состоявшееся в январе 1938 года, послужило основанием для начала массовых репрессий в отношении китайцев 52 52 Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. М., 2004. С. 468–469. . Материалы Книг памяти репрессированных 53 53 Боль людская. Книга Памяти томичей, репрессированных в 30–40-е и начале 50-х годов: В 5 т. Томск, 1991–1999; Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края: 11 кн. Красноярск, 2004–2012; Книга памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия. Абакан. В 2 т. 1999–2000. , собранные и опубликованные в разных регионах сотрудниками общества «Мемориал», позволили провести статистическую обработку данных по репрессированным иностранцам, однако в связи с отсутствием, как правило, точного указания на принадлежность тех или иных лиц к интернированным для этой работы потребовалось привлечение дополнительных архивных сведений.

Особый интерес для исследования по истории интернированных китайцев представляют материалы уголовных дел, в основном хранящиеся в ведомственных архивах Управлений ФСБ 54 54 Архив УФСБ по Красноярскому краю. Ф. 7, Ф. 8.; Архив УФСБ по Кемеровской области. Ф. 8. . В Томске и Абакане указанные документы находятся в государственных архивах 55 55 НАРХ. Ф. Р-674; ОГУ «ЦДНИ ТО» Ф. 8. , но фондодержателями являются УФСБ, и для работы с материалами необходимы соответствующие согласования.

Основной массив следственных материалов относится к 1937– 1938 годам, пику политических репрессий в Советском Союзе, однако имеются дела 1934–1935 годов. Все их можно разделить на две группы: о преступлениях общеуголовного характера и преступлениях политических. Дела содержат обязательные для этой категории материалов документы: анкеты арестованных, постановления о привлечении к уголовной ответственности, протоколы допросов, обысков, очных ставок, характеристики, справки с места работы, обвинительные заключения, приговоры, выписки из актов о приведении приговоров о расстреле в исполнение. Иногда в делах встречаются фотографии осужденных.

В протоколах допросов в обязательном порядке устанавливались время и обстоятельства появления обвиняемого на территории Советского Союза, что позволяет практически безошибочно выделить интернированных из общего числа репрессированных китайцев. В документах содержатся сведения о возрастном составе и здоровье иностранцев, местах проживания, роде занятий, семейном и имущественном положении как в Китае, так и в СССР, принадлежности к тому или иному антияпонскому формированию, чине и должности при прохождении военной службы. Информация о политических репрессиях в отношении указанной категории иностранцев, пик которых пришелся на 1937–1938 годы, дает возможность проследить судьбу интернированных в контексте трагического периода истории Советского Союза.