Коллектив авторов - Государственный язык России. Нормы права и нормы языка

Исследования ученых СПбГУ показывают [15] Кропачев H. М. Русский язык: проблемы и тенденции // Русский мир. 2015. № 11. С. 16–21. , что в обществе наряду с проблемой взаимопонимания разных профессиональных групп – медиков и юристов, программистов и юристов, экономистов и юристов – возникает и иная сложность. В последнее время даже юристы разных специализаций или те, кто учился в разных университетах, начинают плохо понимать друг друга. Общее коммуникативное пространство рассыпается, возникают барьеры в общении.

Исследования специалистов СПбГУ подтверждают, что в обществе известно лишь одно из требований, предъявляемых к русскому языку при использовании его в качестве государственного: запрет употребления иностранных слов, имеющих аналоги в современном русском языке [16] См. ч. 6 ст. 1 Закона о государственном языке. . Именно оно закреплено в Законе о государственном языке и именно оно наиболее часто подвергается критике за то, что якобы препятствует языковому развитию, которое всегда происходит в том числе за счет освоения иностранных заимствований [17] См., напр., комментарий д-ра филол. наук, ведущего научного сотрудника Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН Л. Л. Шестаковой в статьях: Таратута Ю., Бордюг Т, Куликова Ю. Язык их – враг их // Коммерсантъ. 2005. 21 мая. С. 3; Кронгауз М.А. Русскому языку умирание не грозит // Коммерсант Власть. 2002. № 23. С. 28. . Однако если вспомнить о названной нами цели государственного языка – обеспечивать единое для всех граждан языковое пространство, – это требование выглядит совершенно иначе. Ведь ровно тот же смысл имеет запрет (не сформулированный в Законе прямо, но очевидно вытекающий из его положений) на использование, например, диалектных слов или жаргонизмов – просто потому, что они могут быть непонятны абсолютному большинству граждан. Да, такие слова составляют неотъемлемую часть языка, но не могут использоваться в том публичном пространстве, где каждому должна быть гарантирована доступность информации.

Юридические документы служат официальной формой передачи информации, из чего вытекают и другие требования к их языку: он должен быть понятен и доступен, лишен эмоциональной окраски, не должен содержать разговорных выражений. Не менее естествен и запрет на использование нецензурной или обсценной лексики в сферах обязательного употребления государственного языка (в том числе в СМИ), который возникает из требований общественной морали.

Кроме перечисленных к языку юридических документов предъявляются правовые требования точности, ясности, определенности [18] Смысл нормативных актов «как-то» понимают до 20 процентов граждан. Ректор СПбГУ Николай Кропачев – о проблемах использования русского языка как государственного // Известия. 2016. 27 июня. URL: https://iz.ru/ news/619519 (дата обращения: 31.08.2016). . Положения, имеющие правовое значение (связанные с предоставлением прав или возложением обязанностей), должны исключать двоякое толкование. Такие документы служат средством оформления воли лица (например, государственного органа) по установлению предписания, адресованного другому лицу (нормативный акт или индивидуальное распоряжение), согласованных воль нескольких лиц (договор) или по фиксации юридически значимого обстоятельства (протокол). Во всех этих случаях для реализации правовых предписаний важна определенность их содержания [19] В отношении нормативных правовых актов это требование было неоднократно сформулировано в решениях Конституционного Суда РФ. Одним из первых было Постановление КС РФ от 15 июля 1999 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР “О Государственной налоговой службе РСФСР” и Законов РФ “Об основах налоговой системы в Российской Федерации” и “О федеральных органах налоговой полиции”». . Возможность различного толкования позволяет правоприменителю (например, государственному чиновнику) читать содержание документа по-разному, в зависимости от конкретных обстоятельств, в том числе его произвольного желания, что создает широкое пространство для коррупции [20] См. ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов». .

Нейтральность подобных документов, которая иногда превращается в доводимую до абсурда безличность, связана с тем, что ими оформляются отношения, носящие неперсональный характер в силу официальности этих отношений. В общении с государственными органами это показывает, что оформляемые в официальных документах распоряжения исходят не от человека, выступающего в роли служащего, а от абстрактного государственного должностного лица, органа или даже государства в целом. При заключении договоров между частными лицами составление юридического документа предполагает формализацию отношений, т. е. изложение их содержания в стиле, который характерен для законодательства (а не для обыденной речи). Это позволяет создать определенность относительно того, что именно стороны имели в виду при заключении договора. Коммуникативным адресатом договора выступают третьи лица: им объявляется, о чем именно договорились стороны – для целей учета последствий такого соглашения, а в случае возникновения конфликта – для защиты прав и интересов сторон договора.

Стремление к точности и определенности смысла текста во многих случаях приводит к использованию специальных терминов, значение которых для обычного человека может быть неясным. Получив необходимые разъяснения, гражданин должен иметь возможность самостоятельно понять смысл документа. Обеспечение понятности текста, как правило, связано скорее с синтаксическим конструированием, чем с используемой лексикой, кроме тех случаев, когда употребление специальных терминов не оправдано реальной необходимостью и они могут быть заменены словами, понятными каждому.

При использовании русского языка в качестве государственного мы сталкиваемся с ограниченным набором языковых средств и стилей по сравнению с живым языком, используемым в литературе и в неофициальном общении.

Прокрустово ложе официального языка не может и не должно ограничивать естественное развитие языка, однако для реализации поставленных перед ним целей допускает только устоявшуюся языковую норму, которая должна фиксироваться для исключения каких-либо споров и разногласий. Государственный русский язык – это не отдельный язык и даже не какой-то особый вариант современного русского языка, а самая общая и наиболее употребительная его форма, которая используется для обеспечения всеобщей коммуникации на русском языке.