Анастасия Парфенчикова - Меры косвенного принуждения в исполнительном производстве

Следует признать, что проблема места и роли государственного принуждения в праве относится к разряду «вечных» в юридической науке [11] Макарейко Н.В. Право и принуждение: к вопросу о взаимосвязи власти и права // Вестник Нижегор. ун-та им. Н.И. Лобачевского. Вып. 2 (7). Н. Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та, 2003. С. 329. . К вопросу о соотношении указанных категорий обращались правоведы на самых разных этапах правового развития общества. Основу исследований в этой области составляли вопросы о том, является ли принудительный характер неотъемлемым признаком права, присуще ли принуждение всем правовым отраслям, какова связь между принуждением и различными формами реализации права. Ответы на них менялись от эпохи к эпохе в зависимости от типа правопонимания, господствующего в конкретный момент в правовой доктрине, поэтому подход к решению указанной проблемы эволюционировал на протяжении длительного периода времени вместе с развитием общества и государства.

Среди представителей дореволюционной юридической науки наиболее востребованной была точка зрения, согласно которой абсолютная связь между правом и принуждением не признавалась [12] См., например: Гамбаров Ю.С. Право в его основных моментах // Правоведение. 1995. № 4–5. С. 97–133; Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб., 1909. С. 268–284; Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С.18–21; Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998; Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 168–171. . Принудительный характер, по мнению ряда ученых того исторического периода, не является обязательным компонентом права.

Например, Н.М. Коркунов отрицал, что принуждение является необходимым условием реализации права, обосновывая свое убеждение доводами о том, что нередко индивиды добровольно исполняют возложенные на них обязанности [13] Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1907. С. 66. . Вместе с тем он допускал возможность принудительной реализации права, хотя указывал, что принудительный порядок применим только в отношении тех правовых норм, которые содержат положения об установлении санкций [14] Там же. С. 84. . Что касается других норм права, то их реализация возможна и посредством иных способов, кроме государственного принуждения. При этом в данном случае Н.М. Коркунов, рассуждая о связи между правом и принуждением, имел в виду физическое принуждение, полагая, что именно оно не является необходимым свойством права. В целом Н.М. Коркунов признавал допустимость использования принудительных механизмов, указывая, что «с прогрессом общественной жизни право стремится к возобладанию над силой и пользуется ею, насколько она является пригодным средством для осуществления права» [15] Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1907. С. 87. . Но, несмотря на это, он приходил к выводу, что «право может обойтись и без принуждения, и не всякое право осуществимо через принуждение» [16] Там же. С. 75. .

Похожих взглядов относительно связи между категориями «право» и «принуждение» придерживался и Л.И. Петражицкий, отмечая, что «исполнение нравственных обязанностей может быть только добровольным. Если обязанный не подчинится нравственному императиву, а подвергнется физическому насилию, об исполнении нравственной обязанности в данном случае не может быть и речи» [17] Петражицкий Л.И. Право, государство и теория нравственности // Русская философия права: Антология. СПб., 1999. С. 324–325. . Настаивая на том, что принудительный характер нельзя рассматривать в качестве неотъемлемого компонента права, он писал: «Из атрибутивной природы права вытекает допустимость принудительного исполнения лишь в тех случаях, где момент добровольности не входит в предмет притяжания, принудительное исполнение множества обязанностей невозможно фактически…» [18] Там же. С. 331. . Л.И. Петражицкий указывал на то, что соответствующие властные органы управления могут путем насилия получать необходимое и это «признается осуществлением требований права, исполнением правовой обязанности» [19] Там же. С. 325. . Рассуждая о связи между правовыми нормами и их принудительной реализацией, ученый отмечал, что смысл такой связи «сводится к тому, что неисполняющий добровольно своей юридической обязанности по праву может или же должен быть подвергнут принудительным мерам» [20] Там же. .

Исходя из приведенных суждений можно прийти к выводу о том, что даже те специалисты, которые не рассматривали принуждение в качестве неотъемлемого признака права, все же не опровергали возможность и необходимость использования рычагов государственного принуждения в рамках реализации некоторых правовых норм.

Одним из самых ярких сторонников обратного понимания роли принудительного воздействия в осуществлении права является Г. Кельзен, оценивавший данные категории как существующие в неразрывной связи, в которой принудительный характер является бесспорным компонентом права [21] Чистое учение о праве Ганса Кельзена. К XIII конгрессу Международной ассоциации правовой и социальной философии (Токио, 1987): Сб. переводов. Вып. 1 / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев, Н.Н. Разумович; Пер.: С.В. Лезов, Ю.С. Пивоваров. М., 1987. С. 50–53. .

Подобного подхода придерживался и Р. Иеринг, полагавший, что говорить о праве без принуждения не имеет смысла, поскольку «правовое положение без правового принуждения есть внутреннее противоречие, это – огонь, который не горит, это – свет, который не светит» [22] Иеринг Р. Цель в праве. Т. 1. СПб., 1881. С. 320. .

Интересное высказывание, иллюстрирующее соотношение рассматриваемых социальных явлений, принадлежит Э.А. Хобелю, отмечавшему, что «право имеет зубы, которые в случае необходимости могут кусать, хотя они не всегда обязательно обнажены» [23] Hoebel E.A. The Law of Primitive Man. Cambridge, Massachusetts, 1954. P. 23. Цит. по: Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М., 1997. С. 316. .

Описанная концепция, предполагающая невозможность действия права без использования механизмов принуждения, получила распространение в советскую эпоху и основывалась преимущественно на знаменитых ленинских словах о том, что право – ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению его норм [24] Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. М., 1981. С. 266. .

Так, на принуждение в праве как мощнейший социальный регулятор неоднократно указывал С.С. Алексеев, отмечавший, что принуждение в праве является «острым и жестким средством социального воздействия» [25] Там же. С. 267. . По мнению С.С. Алексеева, принуждение является одним из факторов, образующих социальную и инструментальную ценность права. Социальная ценность права, обеспеченная механизмами принудительного воздействия на индивидов, заключается в том, что право позволяет достичь «эффекта гарантированного результата» [26] Там же. . Принуждение в праве, таким образом, нацелено на то, чтобы устранять возникающие в правовой системе аномалии, приводить ее в случаях неправомерной ситуации в нормальное состояние, воздействовать на лиц, нарушающих правопорядок [27] Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования. М., 1998. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.twirpx.com/ file/396994/. .