Сборник - Язык – гендер – традиция. Материалы международной научной конференции

Любопытно, что за 100 лет существования открытки из ее картинки «ушли» персонажи, оставив лишь знаки своего присутствия. Так из двух дюжин открыток, выставленных в витрине одного из почтовых отделений Санкт-Петербурга в середине февраля 2002 г. (апофеоз мужских-женских-влюбленных дней):

– 8 имело отношение к 23 февраля и изображало военную технику (3), букеты «мужских» цветов – гвоздик на фоне российского триколора (6);

– 5 с «женскими» тюльпанами, нарциссами, мимозами, розами, снегами, ручейками (сочетание бутонов и распустившихся цветов, снегов и первых цветов предполагает, видимо, «вечную молодость» поздравляемой) относились к 8 марта;

– 5 с парными сердечками (сердечки розовые и голубые, в шляпе и с кружевами), котом и кошкой, медведем и пчелой, наверное, предназначались к 14 февраля.

При всей условности изображения на современных открытках гендерная адресация легко угадывается пользователями. Кроме того, прозрачны и гендерные сценарии, лежащие в основе изображения. Например, картинка одной из современных почтовых открыток к 8 марта: ваза с фруктами, три розы, две наполненные рюмки вина и мягкая драпировка… К чему бы это?

О судьбе казанской царицы Сумбеки (Сююм-Бике) подробно рассказано в «Казанской истории» – обширном сочинении XVI в., посвященном завоеванию Казани Иваном Грозным. В книге М. Б. Плюхановой «Сюжеты и символы Московского царства» показано, что взятие Казани трактуется в этом тексте как эквивалент взятия Царьграда (или цареградских областей), которое, в свою очередь, является эквивалентом овладения царственной силой. Как некогда Владимир взял Корсунь, устрашив византийских царей и заставив их выдать за себя греческую царевну Анну, вместе с которой он получил и крещение, так Грозный берет Казань, подтверждая тем самым свой царственный статус. Женским персонажем, аналогичным Анне, в Казанской истории» выступает Сумбека. Обе истории разворачиваются по модели трехчленного фольклорного параллелизма «взятие города/брак/воцарение». Царь Шигалей (хан Шах-Али) выступает в роли заместителя Ивана Грозного [18] Плюханова М. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 171–199. .

Рассказ о царице Сумбеке в «Казанской истории» действительно ориентирован на определенный комплекс восходящих к фольклору канонических представлений. Но этот канон подвергся в «Казанской истории» столь существенной трансформации, что скорее здесь следует говорить о его разрушении.

История брака Сумбеки и Шигалея на первый взгляд кажется исполненной противоречий. Сумбека неоднократно изъявляет свою готовность стать женой Шигалея, но когда он становится ее женихом, посылает ему отравленное угощение и сорочку, пропитанную ядом. Разгадав ее умысел, разгневанный Шигалей отправляет царицу, как полонянку, в Москву. Оплакивая свою участь, Сумбека горько упрекает Шигалея в том, что он не пожелал взять ее в жены. Упрек кажется не вполне уместным после попытки извести жениха. Но по прошествии времени брак все-таки заключен.

Противоречия и неувязки этой истории снимаются, как только она оказывается осмысленной через фольклорный канон. По отношению к Шигалею Сумбека ведет себя как непобедимая эпическая невеста, добыть которую можно только пройдя через специальные испытания. Жених или его заместитель, не выдержавший испытаний, обречен смерти. Тот же, кто их выдерживает, получает невесту.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М., 1994. С. 79.

Фольклорный архив филологического факультета СПбГУ, Ваш 26-5.

Ваш 01-01, видеозапись посиделок д. Мыс Роксомского с/с.

Вежбицка А. Русский язык. // Вежбицка А. Язык. Познание. Культура. М., 1996. С. 55.

О когнитивной модели безличных и неопределенно-личных конструкций русского языка: Арутюнова Н. А. Язык и мир человека. М., 1998. (Ч. X. Безличность и неопределенность). С. 793–870.

Там же. С. 806.

Ср.: «Великий процесс, который представлен у человека полярностью ответственности и притворства, можно, пожалуй, назвать нашей ответственностью. Это непрекращающийся поток ответов, которые человек держит перед лицом своего мира, под взглядом своего Бога и на слуху своего рода…» (Розенптток-Хюсси О. Цит. соч. С. 79).

Обзор дооктябрьского периода исследования частушки см.: Орлов Д. В. Русская частушка дооктябрьского периода. (Вторая половина ХIХ – начало XX века). Автореферат дисс. на соиск. степени канд. филол. наук. М., 1954.

Симаков В. И. Несколько слов о деревенских припевках частушках. СПб., 1913 С. 11.

Там же.

Там же. С. 13.

Комболин Ю. Поздравительная открытка в России (конец XIХ – начало XX века). СПб., 1994.

Овчинникова О. Что нам стоит дом построить: традиционная крестьянская культура как основа… Тампере. С. 30.

Там же. С. 70.

Русский праздник: Иллюстрированная энциклопедия / Баранова О. Г., Зимина Т. А., Мадлевская Е. Л. и др. СПб, 2001. С. 625.

Исключение, подтверждающее общее правило: реклама женских духов «Hugo Boss» со слоганом «твой запах – твои желания» и видеосюжетом с девушкой-вамп, вожделенно набрасывающейся на безмятежного юношу.

О взаимоотношениях сценария и сюжета: «Как способы и варианты разыгрывания жизненных историй они («тексты» – И. В.) образуют совокупность заданных культурной традицией жанровых регистров (сценариев/фреймов), выбор которых позволяет иметь предсказуемое будущее <���…> Использование культурных сюжетов в качестве интерпретации своего прошлого не означает ни того, что использующий действительно имел в своей жизни подобную историю, ни того, что он лжет». Адоньева С. Б. Категория ненастоящего времени. СПб. 2001. С. 103–09.

Плюханова М. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 171–199.