Глеб Пондопуло - Введение в науку о культуре (философия, антропология, история культуры)

© Пондопуло Г.К., 2017

© Ростоцкая М.А., 2017

© Всероссийский государственный институт кинематографии имени С.А. Герасимова (ВГИК), 2017

Определений культуры великое множество. Это создает обманчивое впечатление, что мы, современные люди, знаем если не все, то почти все о том, что такое культура и какое место она занимает в жизни людей. Однако если обратиться к данным современной науки о культуре и свидетельствам ее наиболее авторитетных исследователей, дело обстоит иначе. Приведем слова одного из наиболее выдающихся культурологов XX века Йохана Хейзинги, автора известной работы «Затемненный мир». Во втором разделе «Суть понятия и феномена культуры» он пишет: «Хотя феномен культуры отражает для нас историческую действительность, которая некогда существовала или даже все еще существует, мы не можем осознать ее как некую сущность. Культура была и остается абстракцией, данным нами самими обозначением исторической взаимосвязанности. И с помощью слова идея мы не схватываем ее сущности… Мы чувствуем необходимость представить предметно любую культуру, увидеть ее как нечто реальное, исторически целое, но это желание остается всегда неудовлетворенным из-за ограничения наших возможностей мышления и воображения» [2] Хейзинга Й . Тени завтрашнего дня. Человек и культура. Затемнённый мир. СПб., 2010. С. 215. . В другой своей работе «Человек и культура» он замечает, что фраза «человек и культура» в силу этой неудовлетворенности «именно у западного человека» вызывает убежденность в невозможности представления о человеке и культуре как единого «исторического целого». Решительно отрицая подобное противопоставление культуры и человека Хейзинга утверждает, что «…говорить об этом можно лишь фигурально, ибо человек есть носитель культуры, неотделимый от нее и сросшийся с нею» [3] Хейзинга Й . Тени завтрашнего дня. Человек и культура. Затемнённый мир. СПб., 2010. С. 173. .

В истории человечества было создано не только нескольких основных, отличных друг от друга типологических форм культуры, но и множество переходных видов, связанных с длительным и противоречивым процессом самореализации человеческой личности в условиях смены общинных, родовых и цивилизационных процессов. Чрезвычайное разнообразие культурных явлений, форм, институтов, формировавшихся на протяжении тысячелетий, породило множество определений культуры, смысловое содержание которых нередко представлялось противоречащим друг другу. Это вызывало постоянную потребность терминологически обозначать периоды культуры, связанные со сменой человеческих поколений и формированием человеческой личности на различных этапах истории. Чем более основательно исследовался этот процесс взаимосвязи истории людей и смены культурных форм, тем очевиднее становилось, что целостное представление о человеке, его происхождении, его прошлом, настоящем и будущем невозможно без осмысления природы культурного феномена.

Свое первое осмысление феномен культуры находит не в идеях, а в образах, связанных с древними мифами творения. Позднее они закрепляются в текстах, связанных с ритуалами, в которых эти мифы творения символизируют причастность к процессу творения всех членов родового коллектива и приобретают универсальное значение. Создается сложная система, определяющая участие каждого в системе ритуальных действий. Следование ей воспринимается как жизненная традиция и объявляется священной обязанностью, а тексты древних книг «священными». В результате формируется особый тип личности [4] Имеются в виду четыре основных, исторически сложившихся типа личности: « родовой человек » – характерен для периода от начала эпохи верхнего палеолита до конца эпохи неолита, « классический человек » – сформировался в эпоху великих цивилизаций древнего мира, « индивидуальный» человек – характерен для времени становления национальных государств Запада (Европа) и Востока, « субъективный человек » – современный тип личности и пятый тип личности антропо-космический – человек будущего. Для каждого типа личности характерны определенное видение действительности, тип мышления и образ жизни. . Ее типологической особенностью является органическая связь человека с жизненным процессом, изначальным актом которого является «творение мира». Древнейшие мифы творения повествуют об изначальном мировом хаосе, из которого рождаются вещи. В момент своего рождения они «кричат, себя называя». Так образуется «тьма вещей», каждая из которых обретает имя, обозначающее его присутствие в мире. В результате тьма вещей «одухотворяется», так как предстает в качестве единства, где каждая «часть» целого сохраняет свою идентичность. Главную же роль в этом единстве многообразия играет слово – оно выполняет функцию мирового закона и божественного промысла. Не случайно в текстах «священных книг» представление «начала» сопрягается с именем «слово». Оно видится чем-то большим, чем имя собственное, но в нем угадывается некий смысл универсального символа, используя который человек обретает единство с мирозданием и реализуется как личность. Подобное суждение вполне правомерно. «Если воспринимать культуру как живую действительность, то из этого почти само собой следует, что культура рождается именно в личности и соответственно именно в личности сохраняет свое здоровье» [5] Хейзинга Й . Тени завтрашнего дня. Человек и культура. Затемнённый мир. С. 323. .

Образы культуры сохраняют непреходящее, общечеловеческое значение, их смысловое содержание фиксируется в культурной традиции, посредством которой они передаются от поколения к поколению. Наука о культуре основывается на изучении образов и текстов культуры – они всегда были и остаются «почвой и арсеналом» мировой культуры. Обращаясь к ним, люди удовлетворяют свою «ностальгию по истокам» – свое стремление сохранить память о «начале» мира и своего бытия в нем. «Специфика существования человека во вселенной побуждает его быть творцом культуры… вернуться вспять, вновь окунуться в свою первоначальную историю, подойти к «абсолютному началу»… стремление вернуться к истокам, восстановить первичную ситуацию, обнаруживает в равной степени желание вновь начать историю, вновь пережить блаженство и творческую экзальтацию начал…» [6] Элиаде М . Ностальгия по истокам. М., 2005. С. 94, 117. .