Сергей Соболенко - Искусственный интеллект: начала MSM. Сингулярность неизбежна

Еще, мы не будем считать, что в человеческом теле происходят некоторые процессы, которые не поддаются исследованию и измерению, поскольку личность человека напрямую зависит от состояния и работы его мозга, а любое нарушение этой работы влечет к необратимым последствиям. Грубо говоря, мы должны быть уверены, что человеческая личность, характер, эмоции, поведение – это его мозг и ничего более. Условимся, что это так.

Определимся и в том, что мозг это некий сложный инструмент, но он полностью замкнут в черепной коробке где темно, тепло и тихо. Мозг получает в свое распоряжение наборы импульсов, поступающих к нему с помощью органов зрения, слуха, осязания, обоняния и вестибулярного аппарата. В этом нет никакой магии или волшебства. Задача мозга – обрабатывать поступающие сигналы и производить реакции в соответствии со сложившейся обстановкой. Пока что у нас получается все ровно так же, как и у животных. Но где же появляется различие?

Вспомним, что мозг, как и любой другой орган – помогает адаптироваться к условиям среды и увеличивать шансы к выживанию организма. Удачная стратегия «самореализации» этого органа (как и любого другого) будет залогом повышенных шансов к выживанию и распространению его генов в популяции.

Но здесь необходимо уловить еще пару важных моментов.

Обратимся к истории человечества. И зададимся вопросом, когда человек как биологический вид получил явное эволюционное преимущество? Очевидно, что это произошло тогда, когда он научился обмениваться информацией с помощью языка, в котором заключались символы-описания.

(Конечно, некоторые специалисты уточнили бы, что важным переходным этапом было и освобождение рук для более сложных операций с другими объектами окружающего мира. Но язык, как система передачи данных; а более того, рожденная с его помощью символьная система, которой оперирует мозг, по моему мнению, все же является более мощным антропогенным фактором. В целом же и язык, и прямохождение с освобождением рук, и всеядность, и социальность – это взаимные катализаторы эволюционного процесса развития интеллекта).

Ученые предполагают, что развитие сложного языка началось около 50 тысяч лет назад. И за эти 50 тысяч лет или примерно 2500 поколений человечество совершило самый мощный скачок в развитии; очевидно, больший, чем за предыдущие миллионы лет существования вида Homo. Существует много теорий происхождения языка, однако самой правдоподобной кажется теория постепенного развития языка в устойчивых социальных группах с распределенными среди индивидов специализациями. В этом случае каждый индивид воспитывался для выполнения определенной социальной роли в связи с чем возникала естественная необходимость в углублении объема знаний и воспитании. Кроме того, от эволюции человек получил в подарок развитую гортань а с ней и новые возможности для воспроизведения сложных звуков.

Из интересного, можно отметить, что мозг человека верхнего палеолита был крупнее современного примерно на 10% и возможно, потенциально обладал большими возможностями. Тем не менее, люди в верхнем палеолите не намного превзошли своих диких родственников. Можно резюмировать, что как инструмент, мозг полезен лишь в определенных условиях. Этим «определенным условием» является его социализация. Иначе говоря, каждому мозгу для достижения своих наилучших качеств необходим курс социальной дрессировки, – воспитание в обществе себе подобных существ и научение системе передачи информации, языку.

Почему это так? Вы все прекрасно знаете о примерах так называемых «диких детей» или «детей Маугли», – случаях, когда человеческий ребенок оказывался в раннем возрасте в изоляции от общества и фактически превращался в животное. Такие дети не восприимчивы к обучению и их невозможно перевоспитать, адаптировать для существования в обществе. Они не способны воспринимать нормы поведения, заложенные в человеческой культуре, так же как не могут оперировать логически теми операциями, которые человек использует в обычной жизни.

Главное понимание, которое следует выделить здесь в том, что наш мозг – не «умный» сам по себе. И не может стать «умным» по какому-то собственному желанию или разумению. Он становится «умным» лишь после успешного завершения процесса социального и культурного воспитания.

Между словами «умный» и «социально-адаптированный» мы можем поставить знак равенства, поскольку человек является существом социальным.

Из этого следует, что мозг человека, наш с вами, – это не биология, (хотя некоторые биологические предпосылки для его развития заложены изначально его природой); а в большей степени, наш мозг – это культура. Это набор символов, которыми оперирует человек с помощью языка, системы иерархии знаний, логики и норм поведения.

Итак, мы переходим к последнему и самому важному выводу.

Человеческий мозг, как любая естественная система, очень любит упрощать и классифицировать для того, чтобы ему было чем оперировать в рамках неких заложенных «микропрограмм» логики и норм. Такие микропрограммы непрерывно в нас закладывает наше окружение.

Когда человек считает, что он находится в сознании и «думает», сознательная часть мозга оперирует символами – штампами: «Воровать плохо», «На красный – переходить нельзя», «Делать добрые дела – хорошо», «Летом нужно съездить в отпуск», и т. д. Этот рой различных «установок» регулирует наше поведение или создает видимость того, что регулирует; хотя на самом деле большая часть процессов мышления производится дефолт-системами мозга. ( Кстати говоря, хотелось бы на этом месте поблагодарить известного исследователя человеческого мышления, создателя «Академии смысла» Андрея Владимировича Курпатова. В некотором роде вводная часть этой книги близка к выводам, высказанным в его научно-популярных трудах «Красная таблетка» и «Чертоги разума». К похожим выводам приходит и Ноам Хомский, говоря о роли языка не только как коммуникационной системы, но в значительной степени и системы организации процесса мышления. И если в первых своих работах (например, «Язык и мышление», М. 1972) он лишь вскользь затрагивает данную тематику, то в последние годы теория известного лингвиста приобретает все большую устойчивость. В частности, тезис о неотъемлемости языка и мышления Хомский употребляет в 2017 году в популярном видео диалога с Лоренсом Крауссом «Наука, Разум и Политика» на проекте «Origins»).

Итак, не будем подвергать сомнению, что наш мозг «любит» на все повесить ярлык и поставить на определенную полку для того, чтобы в нужной ситуации взять это с нужной полки и разобраться, что с этим ему нужно делать. «Подписав» все известные ему объекты нужными символами, он также делает это и для того, чтобы передать нужную информацию другому человеку; для того, чтобы получить то, что ему нужно с применением минимальных усилий. Информационная система человеческой классификации и логики, заложенная в естественном языке и применяемая в конкретном обществе позволяет человеку управлять поведением других людей. Наш язык ориентирован на то, чтобы реализовывать нужные нам задачи с помощью других людей. Наш язык удобен и универсален, поскольку он позволяет повесить ярлыки на большинство похожих вещей, но у каждого отдельного человека этот набор вещей будет своим.