Марвин Минский - Сообщество разума

Обычный человек: Поразительно! Но почему мышь остается в коробке?

Холист: Тут все просто. Пускай коробка не обладает фактической «мышестойкостью», но она способна «имитировать» данную характеристику настолько хорошо, что мышь обманывается и оказывается не в состоянии сбежать.

Итак, что же удерживает мышь внутри? Конечно, то обстоятельство, что стены коробки преграждают ей путь во всех направлениях, так как каждая стенка блокирует движение в конкретном направлении. Левая стенка не дает мыши пойти влево, правая стенка не пускает вправо, крышка не позволяет мыши выпрыгнуть, и так далее. Следовательно, секрет коробки – в расположении стенок, предотвращающих свободное перемещение мыши во всех направлениях! Вот пресловутая «способность к удержанию». Глупо искать эту способность в каждой отдельной доске, но все вместе доски обеспечивают коробке способность к удержанию. Все равно что флеш-рояль в покере: выигрывает только комбинация пяти старших карт одной масти.

То же самое относится к понятиям «жизнь» и «разум». Глупо использовать эти слова для описания мельчайших составных частей живых существ, поскольку данные слова употребляются для обозначения взаимодействия совокупности частей. Подобно слову «удерживание», слова «жизнь» и «мышление» пригодны для описания явлений, возникающих в результате определенных комбинаций взаимосвязей. Причина, по которой коробка выглядит простой и понятной, заключается в том, что все понимают, каким образом стенки надежно изготовленной коробки предотвращают побег животного, находящегося внутри. По правде говоря, слово «жизнь» уже утратило значительную часть своей загадочности – по крайней мере для современных биологов, ибо они выявили множество важных взаимодействий между химическими веществами в клетках. Но разум по-прежнему сохраняет свою тайну, ибо мы до сих пор мало знаем о взаимодействии ментальных агентов.

В конце 1960-х годов Строителя удалось «воплотить» в виде компьютерной программы, разработанной Лабораторией искусственного интеллекта при Массачусетском технологическом институте. Мы с моим соратником Сеймуром Пейпертом долго пытались объединить механическую руку, глаз-телевизор и компьютер в робота, который мог бы выстраивать фигуры из детских кубиков. Нам и нашим сотрудникам потребовалось несколько лет для того, чтобы составить программы «Переместить», «Взять», «Поднять» и сотни других, которые были необходимы для создания Строителя. Мне нравится думать, что этот проект позволил нам заглянуть в детское сознание и хотя бы немного узнать о том, что происходит, когда дети учатся «играть» с простыми игрушками. При этом проект не дал ответа на вопрос, достаточно ли условной тысячи микронавыков для того, чтобы ребенок мог заполнить ведерко песком. Именно данный опыт, а не все сведения, почерпнутые из психологии, привел нас ко многим идеям относительно обществ разума.

В первых экспериментах мы сконструировали механическую руку, оснащенную датчиками давления и касания на кончиках пальцев. Затем нам пришлось подключить телевизионную камеру к нашему компьютеру и написать ряд программ, благодаря которым «Глаз» мог различать очертания кубиков. Кроме того, теперь он опознавал и саму «Руку». Когда выяснилось, что имеющегося набора программ недостаточно, мы добавили несколько программ, которые использовали чувствительность пальцев «Руки» для подтверждения визуальных впечатлений. Понадобились также программы, позволявшие компьютеру перемещать «Руку» с места на место и при помощи «Глаза» убеждаться, что на пути перемещения нет никаких препятствий. Еще пришлось составить несколько программ более высокого уровня, чтобы робот мог планировать свои действия, и тех программ, которые отслеживали выполнение намеченных планов. Чтобы все это работало как надо, требовались программы, проверявшие на каждом этапе (опять-таки, при помощи «Глаза» и «Руки») соответствие «замыслов» внутри робота фактическому объему действий – и исправлявшие ошибки, если таковые случались.

В попытках заставить нашего робота трудиться мы обнаружили, что многие повседневные задачи являются гораздо более трудными, в сравнении с теми математическими задачами, головоломками и играми, которые нередко вызывают затруднения у взрослых людей. На каждом шагу в этом мире кубиков, когда обстоятельства вынуждали нас искать подходящие решения, мы обнаруживали целую вселенную неожиданных осложнений. Возьмем, к примеру, простую, казалось бы, задачу – не использовать кубики, уже задействованные при строительстве башни. Взрослый здесь будет руководствоваться здравым смыслом: «Не следует использовать объект для достижения новой цели, если этот объект уже используется для достижения предыдущей цели». Никто не знает точно, как именно человеческий разум приходит к такому выводу. Очевидно, мы учимся на опыте распознавать ситуации, в которых возможно возникновение затруднений, и, когда вырастаем, учимся планировать заранее, дабы избегать подобных конфликтов. Но поскольку нам неизвестно, какой конкретно способ сработает, приходится вдобавок учиться справляться с неопределенностью. Какие стратегии лучше опробовать, какие из них позволят избежать наихудших ошибок? Тысячи, если не миллионы малых процессов вовлечены в реализацию наших способностей предвидеть, воображать, планировать, прогнозировать и предотвращать ошибки; однако все происходит автоматически, из-за чего мы снова и снова рассуждаем о «здравом смысле». Но если мышление настолько сложное, почему оно выглядит настолько простым? Поначалу кажется поистине невероятным, что наш разум в состоянии управлять столь сложной «машинерией» – и оставаться в неведении о ее существовании.

В целом мы почти ничего не знаем о возможностях нашего разума.

Преимущественно лишь когда другие наши системы перестают справляться, мы прибегаем к помощи особых агентов, участвующих в работе того, что принято называть «сознанием». Соответственно мы более осведомлены о простых процессах, которые сбоят, чем о сложных процессах, которые протекают безупречно. Это означает, что мы не можем доверять нашим спонтанным суждениям о том, какие операции тела и мозга являются простыми, а какие требуют сложной «машинерии». В большинстве случаев всякая часть разума только ощущает, что другие части выполняют свою работу.

Многие люди чувствуют себя уязвленными, когда человеческий разум сравнивают с компьютерными программами или машинами. Мы видели, как простой навык строительства башни из кубиков можно разложить на малые процессы. Но разве что-либо наподобие истинного разума возможно свести к подобным «малостям»?