Крис Импи - Чудовища доктора Эйнштейна

Неприязнь росла, а во время войны расхождения лишь усилились. Оппенгеймер был главным научным руководителем атомной программы, положившей конец войне, но после он бросил все усилия на то, чтобы не допустить распространения ядерного оружия. Тем временем Уилер и Эдвард Теллер приступили к разработке еще более мощной водородной бомбы, которую назвали «супербомбой» [30] Сложному отношению Оппенгеймера к своей работе над бомбой и его опале посвящено несколько прекрасных книг. См.: K. Bird and M.J. Sherwin, American Prometheus: The Triumph and Tragedy of J. Robert Oppenheimer (New York: Alfred A. Knopf, 2005), и M. Wolverton, A Life in Twilight: The Final Years of J. Robert Oppenheimer (New York: St. Martin’s Press, 2008). Описание проекта атомной бомбы изнутри: H. Bethe, The Road from Los Alamos (New York: Springer, 1968). Многие физики испытывали недобрые чувства в адрес Эдварда Теллера, более воинственного, чем Уилер, и демонстративно отказавшегося поддержать Оппенгеймера, когда того лишали допуска к секретной работе. . Оппенгеймер критиковал их: «Пусть Теллер и Уилер продолжают. Не мешайте – пусть сядут в лужу» [31] Цитируется с чужих слов в автобиографии Уилера: J.A. Wheeler, Geons, Black Holes, and Quantum Foam: A Life in Physics (New York: Norton, 1998). . Однако этого не случилось, и впоследствии Оппенгеймер отметил их техническое мастерство, благодаря которому появилась термоядерная бомба. Уилер же пришел в отчаяние, узнав о гибели брата во время боевых действий в Италии в 1944 г. Он горько сожалел о том, что бомбу не создали ранее – это могло изменить ход войны в Европе.

Во время своей речи в 1967 г. Уилер отметил, что, многажды повторив выражение «полностью гравитационно коллапсировавшие тела», поневоле задумаешься о выборе нормального термина. Кто-то в аудитории (кто именно, так и не удалось установить) выкрикнул: «Как насчет черной дыры?» И Уилер начал использовать это выражение. Оно прижилось и вошло в научный оборот. Как и термин «Большой взрыв», предложенный кем-то посторонним, «черная дыра» – разговорное, но точное определение [32] В действительности история более запутана. Исследование Марсии Бартусяк показало, что термин «черная дыра» впервые прозвучал на собрании ученых в конце 1963 г. и был использован в публикации в начале 1964 г. Бесспорно, однако, что он стал популярным благодаря Уилеру. См.: https://www.sciencenews.org/blog/context/50-years-later-it’s-hard-say-who-named-black-holes . . Как писал Уилер в автобиографии, черная дыра «говорит нам, что пространство может быть скомкано, как лист бумаги, в исчезающе малую точку, что время может угаснуть, как затушенное пламя, и что законы физики, которые мы считаем священными и незыблемыми, являются какими угодно, только не такими».

Стивен Хокинг – еще один блестящий ученый, взявшийся за тайну черных дыр. Его история настолько всем нам знакома, что мы практически перестали им восхищаться. Неуверенный в себе и посредственный ученик в детстве, он сумел окончить школу отличником, занимаясь не более часа в день в течение трех лет. В 21 год у Хокинга диагностировали боковой амиотрофический склероз – прогрессирующую мышечную атрофию – и отвели два года жизни, однако в 32 года он был избран в Королевское общество, а в 35 лет стал лукасовским профессором, возглавив кафедру математики в Кембридже, – когда-то эту должность занимал Исаак Ньютон. Хокинг едва не умер от пневмонии в 1980-е гг., в результате лишился способности говорить и приобрел механический голос, ставший культовым. Книга «Краткая история времени» [33] Хокинг С. Краткая история времени. – СПб.: Амфора, 2010. сделала его знаменитым и была продана в количестве более 10 млн экземпляров [34] S. Hawking, A Brief History of Time (New York: Bantam, 1988). Хокинг вспоминал, что издатель его предупредил: каждое уравнение, приведенное в книге, уменьшит число читателей вдвое. Так что он выбросил из рукописи всю математику, ограничившись единственным уравнением E = mc 2 . Тем не менее книга читается довольно туго, поэтому Хокинг написал сокращенную и упрощенную версию: S. Hawking, The Illustrated Brief History of Time (New York: Bantam, 1996). В предисловии Карла Сагана к первому изданию рассказывается о случайной встрече в Лондоне в 1974 г., когда Хокинга принимали в Королевское общество. Глядя, как молодой человек в инвалидном кресле медленно вписывает свое имя в книгу, на первых страницах которой значится имя Ньютона, он понял, что Хокинг – уже легенда. . К моменту смерти в марте 2018 г. он пережил отпущенный ему когда-то срок более чем на полвека (илл. 7).

Близкие к Хокингу люди описывали его как сложного в общении человека [35] Поп-культура часто сводила образ Стивена Хокинга к архетипу – блестящий интеллект, запертый в разрушающемся теле, поэтому трудно понять, что это был за человек. Добавление к этой плоской картинке третьего измерения вскрывает некоторые неприятные истины. Его первая жена Джейн Уайльд пожертвовала научной карьерой, чтобы заботиться о Стивене и растить их троих детей практически в одиночку. Впоследствии он бросил ее ради одной из своих сиделок (с ней также последовали брак и развод). Воспоминания Уайльд рисуют образ человека, способного на эгоизм и женоненавистничество, но ее точку зрения затмили его собственные воспоминания, а также медийная картинка, уподобленная героическому нарративу. Проблемные стороны личности Хокинга не умаляют его удивительного жизнелюбия перед лицом пожизненного изнуряющего заболевания. См.: Jane Hawking, Music to Move the Stars: A Life with Stephen Hawking (Philadelphia: Trans-Atlantic, 1999); ее вторая, менее резкая версия воспоминаний: Travelling to Infinity: My Life with Stephen (London: Alma, 2007). , но во всяком случае это был самый оригинальный и выдающийся физик со времен Эйнштейна [36] K. Ferguson, Stephen Hawking: His Life and Work (New York: St. Martin’s Press, 2011). Более старой, но лучше раскрывающей его вклад в физику, является биография: M. White and J. Gribbin, Stephen Hawking: A Life in Science (Washington, DC: National Academies Press, 2002). . В своей диссертации на соискание степени доктора философии Хокинг сосредоточился на теме, которую большинство физиков предпочитали избегать, – сингулярностях. Как мы видели, подразумевающаяся в центре черной дыры сингулярность заставила даже Эйнштейна усомниться в собственной теории. В математике сингулярность – ситуация, когда функция имеет бесконечное значение. И это обычное явление: математикам известно множество способов работы с бесконечными величинами. Однако в физике бесконечность – серьезная проблема. Например, теория, описывающая жидкости, предсказывает, что в некоторых условиях плотность жидкости становится бесконечной. Ситуация явно выходит за пределы физики, что указывает на недостатки в теории. Хокингу, впрочем, не казалось, что сингулярности свидетельствуют о проблеме с общей теорией относительности. Он начал сотрудничество с математиком из Оксфорда Роджером Пенроузом, занимавшимся радикальным обновлением инструментов для изучения свойств пространственно-временного континуума.