Олег Кириченко - Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия

Правительство со времени Петра I, взявшего обыкновение употреблять понятие «отечество» в его узко гражданском понимании, теперь словно отказывается от своего выбора. Но и понятие «родина» правительство готово развивать лишь в рамках духовных и социальных, но не этнических, на что указывает смысловой ряд «Православие. Самодержавие. Народность». О какой именно народности идет речь, здесь не сказано. Этнический вопрос опять оставался открытым. Это понимали и консервативные, и либеральные силы России.

Желая русскому народу добра, славянофилы за основу деятельности взяли теоретическую мысль и практическое полезное действие – исследование народной жизни русских, сделав упор на этнической составляющей. Необычайно сложно было соотнести и отделить этническое и социальное в народном организме и отдать предпочтение первому. Сначала был сделан практический шаг – началась активная собирательская деятельность. Собирательская деятельность на долгие десятилетия становится живым и действенным направлением для огромного числа русских ученых. Иван Васильевич Киреевский – представитель теоретического направления – пишет ряд небольших статей, где формулирует концептуальные отличия западной духовности от восточной, православной. Главный вывод его состоит в том, что самобытность восточной духовности, в том числе русской православной, имеет творческий, а не догматический характер. Основой для творческого подхода является опора на святоотеческое наследие и непрерывный духовный опыт, который складывался в процессе многовековой подвижнической христианской жизни. Догматический же западный подход основан на искаженных человеческими субъективными умствованиями и узаконенных Западной Церковью установках.

В подготовительных материалах к статье «О необходимости и возможности новых начал для философии», датированных 1852–1856 гг., Кириевский постоянно обращается к теме русскости: «склад русского ума», «характер коренных русских нравов», «на поверхности русской жизни», «в Русской земле», «духовной жизни русского человека», «первоначальное направление русской образованности», «дело русской общественной жизни», «русский человек», «в обычаях и нравах своих отцов русский человек видит что‐то святое» – вот определения, которые его волнуют. Заметно желание И. В. Киреевского подчеркнуть через этничность качественную определенность явления. Что касается общего понятия, то оно у Киреевского одно – «отечество» 222 222 Киреевский И. В . Отрывки // Киреевский И. В., Киреевский П. В . Полн. собр. соч. : в 4‐х т. Т. 1. Калуга, 2006. С. 181—200. . По мысли философа, главное зло, мешающее отечеству в текущий момент – это распространившиеся в народе неуважение к святости правды, легкость лжи, лежесвидетельствования, ложные клятвы. Ставя так вопрос, Киреевский рассматривает отечество как эталон, которому русские люди, народ должны соответствовать. В этом подходе заметна позиция традиционалиста, привыкшего видеть в Отечестве глубинный термин, а не усеченный, с только гражданским или только церковным содержанием. В другой статье Киреевский пишет на этот счет так: «У народов остались родины, но отечество исчезло и не могло возникнуть иначе, как из внутреннего единомыслия. Одна церковь христианская оставалась живою, внутреннюю связью между людьми… Потому стремление к единомыслию и единодушию в церкви было полным выражением и любви к Богу, и любви к человечеству, и любви к отечеству, и любви к истине» 223 223 Киреевский И. В. О необходимости и возможности новых начал для философии //Там же. С. 238. . И. В. Киреевский ценит творчество А. С. Пушкина за глубокое понимание русской жизни. Исследователь говорит, что Пушкин постепенно становится поэтом русских начал («период поэзии русско‐пушкинской»). Эту поэзию отличает «живописность, какая‐то беспечность, какая‐то особенная задумчивость, и, наконец, что‐то невыразимое, понятное лишь русскому сердцу; ибо как назвать то чувство, которым дышит мелодия русских песен, к которому чаще всего возвращается русский народ и которое можно назвать центром его сердечной жизни». Народность Пушкина, по Киреевскому, вытекает из живой связи поэта с народом и Отечеством: «Надобно еще быть воспитанным в средоточии жизни своего народа, разделять надежды своего отечества, его стремления, его утраты – словом, жить его жизнию и выражать его невольно, выражая себя» 224 224 Киреевский И. В. Нечто о характере поэзии Пушкина // Там же. Т. 2. С. 20. . Речь опять же идет об отечестве в старинной, допетровской, широкой трактовке: отечество, как все то великое, сильное, славное, прекрасное и священное, что объединяет народ (духовно и телесно) в одно целое.

Отечество у славянофилов раннего периода не было вытеснено понятием «родина». Их творческая деятельность направлена на то, чтобы вернуть этому исконному русскому понятию жизнь. Они считали, что основание для этого есть, что нельзя считать их точку зрения умозрительной. В народе, несмотря ни на какие новые веяния, всегда сохранялось консервативное начало, и в определенный момент истории оно проявится и вернет всему народу глубину этнического чувства. Это особенно ясно высказывал А. С. Хомяков. И. В. Киреевский же глубже и самобытнее описал творческую лабораторию существования исконного понятия «отечества». Для И. В. Киреевского равно важны и «внутреннее убеждение» – опыт веры и церковной жизни русских, – и «русский быт», иначе говоря, русский этнический опыт («русский быт и эта прежняя, в нем отзывающаяся жизнь России драгоценны для нас»). Он постоянно употребляет понятие «русская земля», чтобы подчеркнуть этнический характер территории русских. Адекватно исконному смыслу у него и понятие «Святая Русь»: «Ибо если Русскую землю иногда называли «Святая Русь», то единственно с мыслию о тех святынях мощей и монастырей и храмов Божиих, которые в ней находились…» 225 225 Киреевский И. В . О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России // Там же. С. 108. . Киреевский рисует русский мир того времени Средневековья, когда понятие Отечество еще имело этнический смысл: «Воображая себе русское общество древних времен, не видишь ни замков, ни окружающей их подлой черни, ни благородных рыцарей, ни борющегося с ними короля. Видишь бесчисленное множество маленьких общин, по всему лицу земли Русской расселенных. И имеющих, каждая на известных правах, своего распорядителя, и составляющая, каждая, свое особое согласие, или свой маленький мир, – эти маленькие миры, или согласия, сливаются в другие, большие согласия, которые, в свою очередь, составляют согласия областные и, наконец, племенные, из которых уже слагается общее огромное согласие всей Русской земли, имеющее над собою князя всея Руси, на котором утверждается вся кровля общественного здания…» 226 226 Там же. С. 109–110. .