Array Коллектив авторов - Детство в европейских автобиографиях: от Античности до Нового времени. Антология

11) переписи, актовые, метрические и регистрационные книги и иные демографические и социологические (опросы, анкеты и т. п.) источники 19 19 See: Alanen L. Modern childhood: Exploring the «child question» in sociology. Jyvaeskylae, 1992; Grififths P. Youth and Authority: formative experiences in England, 1500–1640. Oxford, 1996; Sandin B. Education, popular culture and the surveillance of the population in Stockholm between 1600 and the 1840s // Continuity and Change. 1988. № 3(3). Р. 357–390; Burchardt N. Structure and relationships in stepfamilies in early twentieth-century Britain // Idem. 1989. №. 4(2). Р. 293–322; Sharpe P. Poor children as apprentices in Colyton, 1598–1830 // Idem. 1991. №. 6(2). P. 253–270; Mitterauer M. Servants and youth // Idem. 1990. № 5(1). P. 11–38. .

Почти все эти источники являются результатом творчества взрослых и отражают их мнения и действия по отношению к детям и детству. При этом письменные тексты умалчивают о многом, не соответствующем этикету того или иного жанра, подлаживаясь под его каноны. Предметы материальной культуры в этом отношении зачастую могут быть гораздо более «откровенны». Как материальных, так и текстуальных источников, в которых бы слышались голоса самих детей, для отдаленных эпох имеется совсем ничтожное количество, поэтому история детства фактически является скорее историей представлений взрослых о детстве, взаимоотношений с ним, историей «политики детства» и таким образом производна от «истории взрослых» или истории общества в целом 20 20 Лишь по истории детства XX в. исследователям удается набрать более или менее представительные источники, непосредственно созданные детским и подростковым миром. Например, см.: Was sie glauben. Texte von Jugendilchen/R. Shuster (Hrsg). Stuttgart, 1984; Kappeler E. Es schreit in mir. Briefdokumente junger Menschen. München, 1980; Liebste Mutter. Briefe berühmter Deutscher an Ihre Mütter/ P. Elbogen. Berlin, 1929; etc. Ср.: Walczak Y., Burns Sh. Divorce: the child's point of view. L, 1984 (Hrsg.); McCredie G., Horrox A. Voices in the dark: children and divorce. London, 1985. Относительно предыдущих эпох Хью Каннингэм определяет такой набор источников по истории детства представителей образованных сословий (для других групп их меньше): документы, дневники, автобиографии, письма, завещания, надгробия, игрушки, одежда, изображения (картины). См.: Cunningham H. Children and Childhood in Western Society since 1500. Harlow, 1995. P. 51. По отражению проблем детства, ранней юности и отношений между родителями и детьми в письмах XV–XVI вв. опубликована диссертация Матиаса Беера «Родители и дети позднего Средневековья по материалам писем» ( Beer M. Eltern und Kinder des späten Mittelalters in ihren Briefen. Familienleben in der Stadt des Spätmittelalters und der frühen Neuzeit mit besonderer Berücksichtigung Nürnbergs (1400–1550). Nürnberg, 1990. 570 S.). .

Среди источников о детстве автобиография, или рассказ о себе, занимает особое место. В ней повествование о детстве ведется от первого лица и, таким образом, как бы непосредственно передает собственно детские впечатления. Однако это лицо – уже не ребенок, а взрослый, и сообщаемое им отобрано, проанализировано, сформулировано и пропущено через сознание взрослого человека, через представления о том, что и как можно и должно о себе рассказывать той или иной аудитории; через написание цельного текста 21 21 О взаимодействии автора и аудитории см.: Lejeune Ph. Le Pacte autobiographique. p., 1975. . «Рассказы о себе», кроме того, отличаются от других источников тем, что отражают понимание взрослыми детства не через отношение к другим детям или детству вообще, а через отношение к себе–ребенку. Это дает совершенно особый ракурс рассматриваемой проблеме: одно дело – отношение к другим, и совсем другое – к себе самому.

Воспоминания как логически связные повествования о внутреннем развитии и внутреннем опыте автора, в которых раздел о детстве соединяет этот опыт с историей своего времени, окончательно оформились в особый литературный жанр лишь к XIX в. Не случайно помещение раздела о детстве в автобиографии как равноправного с другими разделами совпало по времени с формированием самого понятия «саможизнеописание» 22 22 Термин «автобиография» (букв. «саможизнеописание»), от греческих слов «авто», «биос», «графо», заменил бытовавшее в позднюю Античность, Средневековье и Раннее Новое время латинское выражение «De vita sua» («О своей жизни»), в котором еще не был столь сильно подчеркнут индивидуальный авторский элемент. .

Термин «само-биография» (Selbstbiographie, Selbstzeugnisse, Selbsterinnerung, Selbstdarstellung, self-biography, self-character), равный по смыслу современному слову «автобиография», впервые появился именно в конце XVIII в. В Германии в 1796 г. была издана серия «повествований о себе» знаменитых людей предшествующих поколений для назидания, поучения, равно как и для развлечения читающей публики. В том же году термин self-biography употребил в своих записках английский политик и ученый Исаак Дизраэли, а в 1797 г. в английском журнале в анонимной рецензии на Дизраэли впервые появился термин «автобиография». В 1809 г. в английской периодике этот термин вновь возник в тексте авторской статьи, а с 1834 г. он вошел в заглавие собственно автобиографических сочинений 23 23 Olney J. Autobiography and the Cultural Moment: A Thematic, Historical, and Biblographical Introduction // Autobiography: Essays Theoretical and Critical. Princeton, 1980. P. 5–7. . Отсутствие термина «автобиография», однако, еще не означало, что до того не существовало соответствующему ему жанра. Процесс развития автобиографического сознания протянулся во времени на несколько тысячелетий.

Первые рассказы о себе были написаны примерно четыре-пять тысяч лет назад. Когда люди обрели навыки письменности, они стали фиксировать ответы на вопросы: «кто я есть?», «как я стал тем, кто я есть?». Автобиографическая память как свойство homo sapiens, видимо, находила выражение и в устной культуре. Письменность дала ей новые возможности и поставила ее перед своими правилами. Однако в древнейшие времена тексты «о себе» были уникальны, невелики, отрывочны и избирательны – как по составу авторов, так и по содержанию. Жизнь человека в условиях древних обществ иерархизирована и ритуализирована, подвергнута детальной регламентации. В «рассказах о себе» человек этого общества стремился показать себя неразрывной частью того целого, которое составлял народ (племя) и государство. Он становился самим собой и одновременно «настоящим (состоявшимся, реализовавшимся) человеком» постольку, поскольку соответствовал канону воспитавшего его общества. Его жизнеописание отражало типичность его статуса в роде, сословии, племени и т. д. «Рассказы о себе», по-видимому, произошли от необходимости первоначально публичного рассмотрения своего точного соответствия нормам общества. Именно об этом прежде всего писал древний египтянин или житель Месопотамии. Люди древних обществ не включали в жизнеописания о себе сколько-нибудь пространные рассказы о детстве, только изредка проговариваясь о нем между строк, поскольку ребенок стоял за рамками образа полноценного члена общества. Изображение детства помещалось лишь в рассказы о богах, героях или выдающихся правителях и описывалось потому, что было необычным и сверхчеловеческим. Так было в древнем Египте, в Месопотамии и у хеттов, в Персии и Палестине 24 24 Mowinckel S. Die vorderasiatischen Königs – und Fürsteninschriften // Eucharisterion. Festschrift für H. Gunkel. Göttingen, 1923. S. 278–322; Janssen J. De traditioneele Egyptische autobiograf i e voor het Nieuwe Rijk. Leiden, 1946; Imparati F., Saporetti C. L‘autobiografa i di Ḫattušili I // Studi Classici e Orientali. 1965. Vol. 14. P. 40–85; Barish D. A. The Autobiography of Josephus and the Hypothesis of a Second Edition of his Antiquities // Harvard Theological Review. 1978. Vol. 71. P. 61–75; Bruce F. F. Further Thoughts on Paul’s Autobiography (Galatians 1:11–2:14) // Jesus und Paulus: Festschrift für Werner Georg Kümmel zum 70. Geburtstag / E. Earle Ellis, E. Graesser (Hrsg.). Göttingen, 1975; Idem . Galatian Problems: I. Autobiographial Data // Bulletin of the John Rylands University Library of Manchester. 1969. Vol. 51. P. 292–309. , данная модель продолжала оказывать большое влияние и на древнегреческое и древнеримское общества, хотя степень развития индивидуального начала в этих культурах была выше египетской и месопотамской 25. Однако в Греции и Риме сложилась отрицательная оценка детского возраста, то есть представление о детях как объектах принудительного воздействия со стороны взрослых. Сохранявшаяся идея о том, что движущая сила человеческих поступков и чувств не является его собственным достижением (заслугой или проклятием), а приходит со временем извне, не способствовала утверждению идеи о самоценности ребенка. Продолжалась традиция пренебрежения детством в описаниях своей жизни 26. Лишь в поздней Античности под влиянием панегирика, защитительной речи в суде и «поворота к биографии», выработавших четкую структуру жизнеописания героя, элементы воспоминаний о детстве и ранней юности начинают время от времени проникать в греческую и римскую «автобиографию» 27. Тексты о детстве римских писателей куда более индивидуализированы и обширны, чем греческие (известно, что существовало гораздо бóльшее количество автобиографических текстов, помимо тех, которые дошли до наших дней). Заметим, что биография в Античности не была тем жанром, который был призван повествовать об обычных людях – она была предназначена для героев, – но ее влияние сказалось на немногочисленных рассказах о себе, например, таких античных авторов, как Лукиан, Марк Аврелий, Либаний. В целом античная автобиография была способом самоутверждения и самозащиты представителей высших сословий 28.