Элинор Остром - Управляя общим. Эволюция институтов коллективной деятельности

Те, кто стоит за подход, основанный на частной собственности, предполагают, что наиболее эффективные способы решения проблем общих ресурсов станут результатом раздачи прав доступа к этим ресурсам и контроля за ними. Систематические наблюдения за конкретными случаями показали, что фирмы, организованные частным образом, оперирующие на таких рынках, как электроэнергетика, транспорт и медицинское обслуживание, склонны демонстрировать бóльшую эффективность, чем фирмы, организованные в форме государственных учреждений (обзор соответствующей литературы см. в [De Alessi, 1980]). Однако сравнительная эффективность частной компании или государственной организации, если речь идет о таких отраслях, в которых невозможно исключить некоторых потенциальных бенефициаров, представляет собой совершенно иной вопрос. Здесь нас интересуют типы институтов, которые окажутся более эффективными в деле руководства и управления разнообразными общими ресурсами, из процесса потребления которых не могут быть исключены по крайней мере некоторые потенциальные бенефициары. Приватизация прав собственности на общие ресурсы необязательно порождает такие же положительные последствия, как приватизация авиалинии. Более того, приватизация может вообще не предполагать никакого «раздела». Приватизация может состоять в наделении правами на плоды ресурсной системы какого-то индивида или отдельной фирмы.

Многие рекомендации в сфере конкретных мер представляют собой не более чем метафоры. И сторонники централизации, и приватизаторы в качестве решения проблем часто предлагают чрезвычайно упрощенные, идеализированные институты, парадоксальным образом являющиеся этакими институтами, лишенными «институтности». Лозунг о жизненно необходимом централизованном регулировании ничего не сообщает нам о способах организации соответствующего агентства, о составе его полномочий, о том, каким образом будет обеспечено такое положение дел, при котором агентство не выйдет за границы своих полномочий, о том, как оно будет получать информацию, о том, как будут отбираться его служащие и как они будут мотивироваться на выполнение своей работы, о том, как будет организован надзор за их деятельностью и какой будет система поощрений и санкций. Лозунг о необходимости установить права частной собственности ничего не говорит нам о том, как должен быть определен соответствующий пучок прав, как будут измеряться различные характеристики соответствующих благ, кто будет нести издержки по исключению из числа допущенных к использованию ресурса тех, кто не является его владельцем, как будут разрешаться конфликты по поводу прав собственности, как будет организована реализация конечных интересов владельцев прав на ресурсную систему.

Главный урок, который можно извлечь из растущего потока результатов исследований, ведущихся на систематической основе теми учеными, которых можно назвать принадлежащими к «новому институционализму», состоит в том, что институциональные детали, подобные вышеперечисленным, имеют значение [27] См. [Shepsle, 1979a]; [Shepsle, 1989b]; [Shepsle and Weingast, 1987]; [Williamson, 1979]; [Williamson, 1095]; [North and Weingast, 1989]; [North, 1981]. * В теории игр экстенсивной формой называется представление игры в виде дерева. Экстенсивная форма считается более удобной для записи игр с многими участниками, хотя и уступает нормальной форме в наглядности системы платежей, которые в нормальной форме записываются в виде платежной матрицы, а в экстенсивной – указываются у «листов» логического дерева ходов игры. Кроме того, экстенсивная форма более приспособлена для отображения игр с последовательными ходами. Любая экстенсивная форма может быть преобразована в нормальную в общем случае необязательно эквивалентным образом. – Прим. науч. ред . . Возможно или нет достижение состояния равновесия и будет ли это состояние улучшением для индивидов, участвующих в соответствующем процессе (или для других лиц, на которых воздействуют данные индивиды), будет зависеть от конкретных структурных характеристик институциональных решений. В самом общем случае все институциональные договоренности можно представлять как игры в экстенсивной форме [28] В теории игр экстенсивной формой называется представление игры в виде дерева. Экстенсивная форма считается более удобной для записи игр с многими участниками, хотя и уступает нормальной форме в наглядности системы платежей, которые в нормальной форме записываются в виде платежной матрицы, а в экстенсивной – указываются у «листов» логического дерева ходов игры. Кроме того, экстенсивная форма более приспособлена для отображения игр с последовательными ходами. Любая экстенсивная форма может быть преобразована в нормальную в общем случае необязательно эквивалентным образом. – Прим. науч. ред . . Если рассмотреть эти договоренности как экстенсивную игру, можно заметить, что допустимые ходы, их последовательность, информация, доступная игрокам, относительные выигрыши и штрафы, связанные с различными последовательностями ходов, – все это может менять структуру достигаемых результатов. Более того, на структуру игры и ее исход огромное влияние оказывают также специфические физические особенности окружающей среды. Таким образом набор правил, используемых в каком-то природном окружении, может порождать совершенно иные последствия, если он применяется в других природных условиях.

Доверие к метафорам и их использование в качестве фундамента рекомендаций в области конкретных мер экономической политики может приводить к результатам, которые в своих существенных чертах будут сильно отличаться от тех, которые предполагалось достичь. Например, осуществленная в некоторых странах «третьего мира» национализация лесов, находившихся в частной собственности, обосновывалась тем, что жители местных деревень не могут управлять лесами, поддерживая их продуктивность и экономическую ценность в условиях эрозии почв. В тех странах, где небольшие деревни в течение многих поколений владели лесами и регулировали лесопользование, национализация означала экспроприацию. В таких местах жители деревень ранее налагали множество ограничений на норму и формы извлечения из лесов природных благ, продуктов лесной промышленности и сырья для нее. В некоторых из этих стран национальные агентства разработали меры по регулированию лесопользования, но они не смогли нанять достаточное число опытных работников лесного хозяйства с тем, чтобы обеспечить выполнение своих постановлений по регулированию. Те работники, которые были наняты, получали настолько низкое жалование, что взятки стали обычным средством получения ими дохода, достаточного для поддержания существования. Как следствие национализация породила режим свободного доступа к природным ресурсам – там, где до этого имел место режим общей собственности на природный ресурс. Разрушительные последствия национализации лесов, прежде находившихся в коммунальной собственности, хорошо документированы: данные по Таиланду приводятся в работе [Feeney, 1988a], по Нигеру – в [Thomson, 1977,] и в [Thomson, Feeney and Oakerson, 1986], по Непалу – в [Arnold, Campbell, 1986], [Messerschmidt, 1986,] и по Индии – в [Gadgil, Iyer, 1989]. Схожие проблемы возникли в прибрежном рыболовстве в тех странах, где национальные агентства полагали, что они имеют исключительную юрисдикцию над прибрежными водами (см. [Cordell, McKean, 1986], [W. Cruz, 1986], [Dasgupta, 1982], [Panayoutou, 1982], [Pinkerton, 1989a]).