Геннадий Разумов - Муравьи

Натрудившееся за день утомленное солнце упало на жесткую подушку серых облаков и ушло на ночлег куда-то далеко за почерневшую кромку лесного массива.

Сергей Кузьмич вышел из дома, сладко потянулся и расправил плечи, согнувшиеся под весом младшего внука. «Тяжелеет мальчишка», – подумал Сергей Кузьмич и устало опустился на деревянную скамейку, прислоненную к стене.

Дом его дочери стоял на опушке леса, дышавшего влажной свежестью и хвойным ароматом. Этот сосново-елочный рай резко отличался от его оренбургских степных перелесков, слабо сопротивлявшихся свирепой летней жаре. От нее Сергей Кузьмич и удрал сюда, в спасительную архангельскую прохладу. Правда, днем особенно долго наслаждаться ею не удавалось – все время уходило на внука.

Сергей Кузьмич откинулся на спинку скамейки, вытянул ноги и положил пятки на стоявший рядом камень. Хорошо!

Хотя, конечно, этот лес никак не мог сравниться со снящимся по ночам сосновым бором его смоленского детства. Но здесь тоже на полянках в пожухлой траве золотились головки прижимающихся друг к другу рыжиков, и на опушке чернели мясистыми ягодами колкие ежевичные кусты. А над кронами деревьев весело гонялись друг за другом быстрокрылые синицы, и суетливые белки прыгали с ветки на ветку.

Однако никто из них так не вкалывал целый день, как эти маленькие черные муравьи-трудяги, сгибавшиеся под тяжестью своих непомерных нош. Куда и зачем тащили они все эти травинки, хвоинки, кусочки листьев, комочки земли?

А-а, вот что было их домом, их крепостью, их городом, их страной. Большой муравейник прижимался к стволу высокой развесистой сосны. Геометрически правильной пирамидой с ровными треугольными гранями-стенками высился он над всеми кротовыми бугорками, мышиными норками и прочими следами зверьковой и насекомовой жизни. Почему с заходом солнца так заспешили муравьишки в свой дом, кто их там ждал, какие тайны хранились за его стенами?

Но вот уже почти совсем стемнело. Синицы перестали кружить над деревьями, белки угомонились, и за последними муравьями наглухо захлопнулись ворота их города. Мир умиротворился.

«Надо и мне на покой собираться», – подумал Сергей Кузьмич, зевнул, потянулся, развел в стороны руки. Но вдруг будто что-то толкнуло его в бок. Он повернулся к лесу и замер от удивления: там, где только что заходило солнце, опять появился свет. Сергей Кузьмич протер глаза, но ничего не изменилось – горизонт становился все ярче и золотистее. Неужели уже утро, неужели пришло время рассвета? Но почему с запада? А может быть, это луна?

Вопрос повис в воздухе… над дальней кромкой леса, но уже через пару минут на его месте появился ответ, отсвет. Это была крупная ярко светящаяся точка. Она была намного больше самой яркой звезды и походила на осколок солнца, разбившегося вечером при падении на горизонт.

Вскоре точка стала расти и превратилась в кружок, быстро сменивший свой огненный золотой цвет сначала на желто-красный, а потом на оранжево-серый. И вот уже перед изумленным взглядом Сергея Кузьмича предстал совсем близко в небе странный дискообразный предмет со стальным отблеском ровной гладкой поверхности. Он завис над лесом, а потом медленно и бесшумно пошел на посадку.

«Летающая тарелка!» – ахнул Сергей Кузьмич и стал вспоминать, что же он знает об этих таинственных НЛО – неопознанных летающих объектах. Оказалось, почти ничего. Кроме того, что они, возможно, посланцы других миров, пришельцы из Космоса. Так ли это? Еще мгновение – и он станет единственным на Земле обладателем ответа на этот вопрос.

Летающая тарелка бесшумно приземлилась, слегка примяв высокую траву и мелкий кустарник. С четырех сторон на ее пологих скатах открылись круглые люки, и из них выкатились небольшие зеленые шары. Коснувшись земли, они тут же превратились в человечков – у них появились туловища, руки, ноги, а на головах выросли тонкие усики-антенны. Инопланетяне выстроились в стройную колонну, постояли пару минут и зашагали.

Что было делать? Первое, что пришло Сергею Кузьмичу в голову, это бежать к телефону, куда-то звонить, кого-то звать. Кого? Дочь, работавшую этой ночью в больнице, или дежурного из поселковой управы? А может быть, срочно вызвать милицию, пожарную команду, «скорую помощь»?

Нет, он должен все сделать сам. Незачем кому-то отдавать свалившуюся с неба честь встретить гостей из Космоса. Это ему, простому инженеришке из Смоленска, судьба доверила произвести первый в истории человечества контакт с другой цивилизацией. Его имя, возможно, войдет потом во все школьные учебники, как имя Юрия Гагарина. Никого не надо звать. Он вполне способен и сам достойно встретить инопланетян, произнести приветственную речь, пригласить гостей в дом, посадить за стол. Очень кстати он только сегодня сварил борщ – свое коронное блюдо, производящее, по словам дочкиных друзей, потрясающее впечатление своим незабываемым кисло-сладким вкусом и густо-красным свекольным цветом.

Правда, в отношении речи у Сергея Кузьмича сразу же появились некоторые сомнения. На самом-то деле оратор он был никудышный, а если сказать точнее, совсем никакой. Да и откуда, спрашивается, у него, рядового инженера с «Электротехнического завода им. Ильича», мог быть опыт произнесения речей? Если и был, то совсем крошечный, совсем несерьезный: ну, кажется, пару раз он делал в цеху сообщения на политзанятиях, а еще как-то выступал на профсобрании по поводу квартальной премии. Разве это опыт? А тут такая ответственность – гости с другой планеты!

И все-таки надо было сосредоточиться, собраться с мыслями, найти хоть какие-нибудь приветственные слова. Сергей Кузьмич напрягся, наморщил лоб, и, наконец, несколько звонких фраз все же повисли у него на отклеившемся от неба языке.

– Дорогие друзья, братья по разуму! – скажет он. – В этот великий торжественный час, когда после долгих поисков наконец состоялась историческая встреча наших двух цивилизаций, я призван…

Неожиданно стройный ряд этих высокопарных слов опрокинулся, поник – убийственно простой вопрос оборвал гладкий ход мыслей Сергея Кузьмича: на каком языке говорить с инопланетянами? Не на нашем же посконном русском?

В школе он учил французский, но кроме «mercy» и «la table» ничего в голове не осталось. Нет, французский не годился.

Ну конечно, нужен был этот самый распространенный – английский. Но отношения и с ним у Сергея Кузьмича были, мягко говоря, непростые, а признаться откровенно, даже никакие. Он его «сдавал» в институте и пытался изучать самостоятельно, но толку было мало – с приезжавшими недавно к дочке американскими гостями разговора почти не получилось.