Виктор Иванов - Тайны гибели цивилизаций

Возможно, ситуация несколько прояснится при сопоставлении египетского планера с аналогичными находками, пусть и в других частях земного шара. Сразу же возникает мысль о «колумбийском золотом самолетике». Так окрестили миниатюрный предмет, датируемый серединой первого тысячелетия нашей эры и использовавшийся, по-видимому, в качестве подвесного украшения или амулета (рис. 27). Следует подчеркнуть, что это изделие — не единственное. Всего таких предметов известно к сегодняшнему дню более тридцати, и найдены они, по некоторым сведениям, не только в Колумбии, но и на территории Коста-Рики, Венесуэлы и Перу. Их внешний вид варьируется, но все они сохраняют «принципиальную схему» самолета с горизонтальным и вертикальным оперением.

Конкурировать с технической интерпретацией этого типа находок может только биологическая. Художники придавали своим изделиям вид живого существа, о чем свидетельствуют глаза и хорошо различимая пасть. Кто же здесь изображен? Перебирая разные кандидатуры, в итоге приходится согласиться с заключением биолога Айвена Сэндерсона, который проанализировал фигурки: их нельзя отождествить ни с одним из известных нам представителей животного мира.

Птицы отпадают по той же причине, что и в случае с египетским планером, — не так расположен хвост. Более подходящими прототипами кажутся летучие рыбы и скаты. Именно они дают нужное сочетание «крыльев» — гигантски разросшихся плавников — и расположенного в вертикальной плоскости хвостового плавника (у некоторых скатов — спинных плавников, помещающихся на хвосте). Более того пара брюшных плавников у скатов и «четырехкрылых» летучих рыб весьма напоминает пару меньших крылышек у золотых «самолетиков». Это блестяще продемонстрировал бельгийский исследователь Патрик Феррен, опубликовав фотографию бронзовой фигурки ската, найденной при раскопках в Китае: сверху она очень похожа на некоторые латиноамериканские фигурки. И все же… Хвостовая часть последних не соответствует по форме хвостам летучих рыб и скатов — она типично самолетная. А самое главное, на мой взгляд, — это глубокий вырез позади головной части фигурки, совершенно ненужный, необъяснимый с биологической точки зрения, но находящийся именно там, где положено быть кабине самолета…

Итак, система признаков объекта лучше объясняется техническими, а не биологическими факторами. Предположений на этот счет высказано уже много. В фигурке, представленной на рис. 26, усматривали модель аэрокосмического самолета с откидывающейся передней частью (А. Янг), грузового аппарата разового использования для посадки на воду (С. Гринвуд), даже модель «субакваплана» — подводного самолета (А. Сэндерсон). Возможны, разумеется, и другие конструктивные «прочтения». Оставим их на долю специалистов. Нужно только подчеркнуть: ни технический подход, ни биологический, который отбрасывать все лее рано, не способны дать находкам полноценное объяснение, если при анализе отсутствует еще один подход — искусствоведческий. Каким бы ни был реальный прототип фигурок, перед нами его художественная концепция, выраженная традиционными средствами изобразительного языка, и без поправки на все эти факторы мы не восстановим и сам прототип.

Пора бы наконец разобраться и с комплексом древнеиндийских сообщений о летательных аппаратах (виманах). Фантазия практически каждого народа рождала рассказы о полетах людей и богов, но только литература Индии содержит подробнейшие сведения о типах и разновидностях механизмов для полета, об их конструкции и летных характеристиках, о материалах, идущих на их изготовление, о двигателях и топливе для них… Причем эти описания не выглядят проектами летательных аппаратов — наподобие тех проектов, что позднее, примерно с XVII века, начали обильно появляться в Европе. Напротив, вся индийская традиция проникнута непоколебимой уверенностью в реальном существовании виман. Приводятся детали, подкупающие своей реалистичностью. Когда из древнеиндийского источника узнаешь, к примеру, что колеса вимацы оставляли следы на земле — кажется, что такие подробности могли сообщить только люди, видевшие эти аппараты наяву…

До последнего времени анализу проблемы мешала некомпетентность большинства писавших о ней и дефицит достоверной информации, ибо тексты на санскрите понятны немногим, а имеющиеся переводы очень фрагментарны. Ситуация начала меняться с выходом в свет монографии санскритолога Д. К. Канджилала «Виманы в Древней Индии». Профессор Канджилал обобщил упоминания о летательных аппаратах в индийских источниках и попытался на их основе, консультируясь с инженерами, реконструировать главные типы виман. Теперь слово за специалистами в области авиационной и космической техники. Нужна квалифицированная оценка работоспособности этих конструкций и степени их совершенства. Да, и тут не миновать сакраментального вопроса: достаточно ли высок уровень рассматриваемой технологии, чтобы приписывать ее космическим пришельцам (как это делает Д. К. Канджилал, разделяя популярную точку зрения)? Надо сказать, многие детали — например, широкое использование в «виманостроении» дерева — оставляют место для сомнений на этот счет.

Разумеется, не снят с повестки дня и исходный вопрос — о доверии к сведениям древнеиндийских источников. Вполне убедить в реальности виман могли бы соответствующие археологические находки. Кроме того, представить пришельцев летающими в атмосфере нашей планеты на планерах затруднительно; вот подарить землянам сам принцип планера и секреты его изготовления они, пожалуй, могли.

Существует странный мотив, бытующий в фольклоре и письменности многих народов. Подробности рассказа различаются, но есть устойчивое ядро: герой отправляется в иной мир (на небо или под воду, в страну эльфов или фей, на остров бессмертия и т. п.), проводит там считанные часы, дни или годы, а по возвращении он не может узнать этих мест и не застает в живых свою родню. Выясняется, что он отсутствовал несколько столетий. Еще Зенгер-Бредт обратила внимание на удивительное совпадение этого мотива с эффектом, который предсказывался специальной теорией относительности и получил название «парадокса часов» или «парадокса близнецов».

Фольклористы и историки литературы не дали пока удовлетворительного объяснения этому мотиву и его перекличке с предсказанием теории относительности. Для выяснения истоков мотива требуется сравнительный анализ многих сотен текстов на различных языках — дело, как вы понимаете, долгое и хлопотное. Но уже сейчас можно констатировать, что распространение этого мотива ограничено Евразией, а это позволяет предположить у него единый источник — возможно, корни обнаружатся на Востоке. В этой связи нельзя не вспомнить некоторые древнеиндийские представления. Так, один день Брахмы, высшего бога индуизма, приравнивается к 4 320 000 000 человеческим годам; в небесном мире Тушита, согласно буддизму, один день божественной жизни составляет 400 земных лет, и т. п. Конечно, на то они и боги, чтобы аспекты их бытия были несоразмерны с человеческими, но… и для человека, оказавшегося в обители богов, время течет медленнее (это иллюстрирует, к примеру, один из сюжетов «Вишну-Пураны»). Значит дело не столько в сущности самих богов, сколько в свойствах мира, ими населяемого.