Сергей Витте - КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ О НАРОДНОМ И ГОСУДАРСТВЕННОМ ХОЗЯЙСТВЕ

Если допустить, что повсюду одновременно установлено господство полной свободы торговли, как этого желали бы ее сторонники, то каждой стране пришлось бы оставаться почти в том же положении, в каком ее застало возникновение подобного режима. Действительно, страны с высокой торговой техникой, с развитой промышленностью и крупными капиталами имели бы в странах бедных капиталами — земледельческих или со слабо развитой промышленностью — свой естественный рынок сбыта и своих постоянных поставщиков сырья. Стоило бы стране со слабо развитой промышленностью сделать попытку для развития какой-нибудь отрасли промышленности, уже хорошо поставленной в стране с развитой промышленностью, как эта последняя страна, чтобы не потерять рынка, немедленно выбросила бы туда массу товара по убыточным даже для себя временно ценам и убила бы новое дело. Бороться с этим стране, бедной капиталами, было бы невозможно, ибо на первых порах, без подготовленного рабочего персонала, без налаженной организации дела, без капиталов, которые можно привлечь к делу в этих условиях лишь большими барышами, конкуренция оказалась бы совершенно непосильной. Не было бы возможно и накопление капиталов, потому что накопление это шло бы только за счет производства сырья, которое предназначалось бы исключительно для стран с развитой промышленностью, а эти последние, являясь единственными покупателями и хозяевами положения, приобретали бы сырье, которое в самой стране имело бы незначительный спрос, лишь по самой низкой расценке, продавая, наоборот, выделанный продукт дорого и беря сверх того в свою пользу за доставку. Другими словами, страна с развитой промышленностью и высокой торговой техникой выгадывала бы и на покупке сырья, и на продаже изделий, и на провозе того и другого, а бедная страна на всем этом неизбежно бы теряла. Мы это, например, ныне наблюдаем у себя в России в торговле льном. Слабое развитие в стране переработки льна и вывоз большей части льняного волокна на иностранные рынки делает русских производителей льна данниками иностранной льняной промышленности. Вся вывозная торговля этим товаром сосредоточена в руках иностранцев, и, кроме периодов неурожая, цены на наш лен убыточно низки при высокой цене льняных изделий. Словом, страны земледельческие и со слабо развитой промышленностью при всеобщей свободе торговли осуждены быть данни-цами стран с развитой промышленностью.

Установление повсюду режима свободной торговли не дало бы и того наилучшего мирового разделения труда, к какому должна бы, по мнению ее сторонников, привести ни чем не стесняемая международная торговля. Мы видим, например, что Англия выделывает в настоящее время железо из испанских руд, хлопчатобумажные ткани и пряжу из американского, египетского и индийского хлопка, шерстяные ткани и пряжу из австралийской и американской шерсти, полотно из русского льна и т. д. Если бы производство распределялось согласно естественным условиям каждой страны, то оказалось бы, что полотно должна бы вырабатывать Россия, имеющая под руками и лен, и топливо в самых дешевых притом условиях, изделия из хлопка — Америка, Египет и Индия и т. д. При этом не только само производство товара могло бы стоить дешевле, но и устранялись бы расходы по провозу на громадные расстояния сырья, удорожающие окончательный продукт.

Но указанные естественные преимущества парализовались бы при свободе торговли экономическим преобладанием стран с развитой промышленностью, и в результате закреплялось бы существующее совершенно ненормальное разделение труда, т. е. искусственное, а не естественное развитие производства.

История неопровержимо показывает нам, как всегда и всюду шло экономическое развитие стран. Всякая сильная страна, выступавшая на историческую арену, первоначально свободно допускала к себе иноземные товары, выменивая на них свое сырье — она начинала обычно со свободной торговли. С расширением потребностей и с ознакомлением с более совершенными производствами стран, опередивших ее культурой, она начинала понимать всю невыгоду мены сырья на изделия и приходила к сознанию необходимости самостоятельной переработки своего сырья. Нужные для этого капиталы привлекались из стран богатых. В прежнее время религиозных гонений, тяжелых политических условий жизни (во времена господства феодалов, постоянных войн) капиталистов и мастеров привлекали, предоставляя им свободу исповедания, привилегии, всякие льготы. Затем в тех же целях стали запрещать ввоз изделий и вывоз сырья, ввели, например, в Англии навигационный акт, коим разрешался привоз в Англию товаров из колоний только на английских судах, а из прочих стран или на английских судах, или на судах страны происхождения товара. Дело доходило нередко и до войн, ради ослабления сил экономически опередившей и богатой страны и привлечения к себе этим путем капиталов.

Тем же путем протекционизма идут и в наше время страны, стремящиеся достигнуть высокого промышленного и экономического развития. Нет сомнения, что с установлением покровительственной системы страна сначала в лице всех потребителей несет жертвы, ибо приходится платить дороже и за продукт худшего качества. Выгоды производства постепенно, однако, привлекают извне все новые и новые капиталы, между ними начинается внутренняя конкуренция, способствующая улучшению качества продукта и удешевлению его стоимости. Успеху дела особенно содействует распространение технических знаний. В первое время обыкновенно приходится пользоваться иностранными техниками и мастерами, но все усилия должны быть направлены к тому, чтобы страна сама вырабатывала собственных техников и мастеров, для чего необходима высокая постановка в стране технического образования.

С ростом внутренней промышленности идет быстро вперед и образование собственных капиталов, которые вместе с оставшимися навсегда в стране иностранными капиталами составляют все возрастающий фонд народного хозяйства страны.

Наконец наступает момент, когда промышленность достигает такого развития, что ей нечего бояться и внешней конкуренции: страна уже богата капиталами, техническими знаниями, хорошо организованными промышленными предприятиями. Внутренний рынок для его массового производства уже слишком тесен. Это момент, когда защита промышленности теряет свое значение. Наоборот, со всей силой выступает необходимость общения с другими странами для выгодного размещения продуктов своего собственного производства, не находящих сбыта внутри страны. С этого момента протекционизм как прием торговой политики становится не только бесцельным, но и вредным, свобода же торговли получает полный смысл. Свободой торговли действительно достигается тогда при обмене с равносильными странами принцип наилучшего разделения труда, а со странами более слабыми — выгодного размещения в них своих продуктов, конечно, до тех пор, пока эти страны не начнут защищать свое производство протекционными мероприятиями.