Жозеф Артур де Гобино - Опыт о неравенстве человеческих рас. 1853г.(том1)

К этому времени люди уже начинают нарушать вековую тишину. Нижняя Азия напоминает человеческий муравейник. Постепенно этот муравейник перемещается на юг, в направлении арабского полуострова и африканского континента, а на востоке, начиная с плато, спускающихся по склонам Болора, [49]и дальше, словно эхо, к левому берегу Инда.

Итак, начнем наше исследование с черной, или, точнее, темнокожей, расы.

Эта невероятная смесь меланийцев до сих пор удивляет исследователей. [50]Еще до появления какого-то бы ни было организованного общества, она, не довольствуясь целым принадлежащим ей континентом, перемещается в Южную Азию и становится полной ее владычицей, затем продвигается к северу, где сохранились древние племена той же крови, всеми забытые в горах Куэнь-Луня в Китае и за пределами Японских островов. Каким бы парадоксальным ни казался этот факт, он удостоверяет плодовитость этой многочисленной группы человечества. [51]

Но независимо от причин, его породивших, независимо от регионов, где он имел место — будь то обжигающие южные долины или ледяные просторы севера, — в тех местах нет ни единого следа цивилизации, ни нынешней, ни вероятной в прошлом.

Среди темнокожих жителей Куэнь-Луня встречаются другие разновидности с курчавыми и пушистыми волосами (в Камауне, где их называют раватами и раджехи). Они, возможно, принадлежат к непальской ветви тумов. В королевстве Ассам, на юге провинции Куэда, живут саманги, дикари с курчавыми волосами, похожие на папуасов Новой Гвинеи. На Формозе есть негры, напоминающие харафорасцев. Темнокожие живут и на островах южнее Японии, а также в Седжистане, на берегу озера Зарех. Нравы этих народов чрезвычайно жестокие. Их политика — война на уничтожение, антропофагия — их мораль и их культ. В районах их обитания нет ни городов, ни храмов — нет ничего, что свидетельствует о социабельности. Это варвары во всей своей неприглядности, у которых эгоизм слабости проявляется во всей жестокости. У примитивных народов другой крови, о которых вскоре пойдет речь, сложилось о них общее представление, смешанное с презрением, страхом и отвращением. Хищные звери показались бы слишком благородными в сравнении с этими племенами. В смысле внешности они напоминают обезьян, а что касается их нравственных качеств, нам пришлось бы представить себе ночные кошмары. [52]

Если центральные области, даже на северо-востоке, оставались населенными такими многочисленными племенами, то северная часть Азии, включая побережье Ледовитого океана и Европы, почти целиком находилась во власти совершенно другого типа. Это желтая раса, которая покинула обширный американский континент и двинулась на восток и запад по берегам двух океанов, затем распространилась, с одной стороны, на юг, где, смешавшись с черной расой, породила многочисленное малайское семейство, а с другой — на запад, т. е. на еще не заселенные земли Европы.

Такое раздвоение маршрута желтой расы со всей очевидностью показывает, что на своем пути поток мигрантов встречался с мощным препятствием, которое заставляло их разделиться. На равнинах Манчжурии их разделила мощная сплоченная преграда, и немало времени прошло, прежде чем они заполонили центральные области, где сегодня живут их потомки. Таким образом, они многочисленными ручейками обтекали препятствие, занимая вначале пустынные места; именно по этой причине желтокожие народы стали первыми хозяевами Европы.

Эта раса оставила нам могилы и кое-какие орудия охоты и войны в сибирских степях, скандинавских лесах и болотах британских островов. Впрочем, судя по этим орудиям, нет оснований считать желтую расу более развитой, чем темнокожие жители юга. В те времена на большей части земли ни гений, ни интеллект не имели никакого значения. Власть определялась только насилием.

Сколько времени продолжалась такая ситуация? В определенном смысле ответить на этот вопрос можно просто: этот порядок вещей имеет место всюду, где черная и желтая разновидности пребывают в третичном состоянии. Итак, древняя история не дает нам утешительных выводов. Она может служить зеркалом нынешнего состояния значительной территории земного шара. Но наука не в силах сказать, когда именно началось варварство. По своей природе наука негативна, поскольку бездейственна. Она произрастает подспудно, и ее существование становится очевидным только в тот момент, когда проявляется активная сила, способная пробить брешь в ее оболочке. Таким моментом было появление среди черных народов белой расы. Только после этого темный хаос озарился рассветом. Итак, обратимся к истокам элитной группы человечества, чтобы увидеть эти первые лучи.

Эта раса имеет не менее древнее происхождение, чем две другие. До времени своего распространения она оставалась незаметной, готовя будущую славную судьбу человека в том уголке земного шара, который с тех пор погрузился в еще более таинственное забвение.

Между двумя мирами — северным и южным, или, если воспользоваться индийским выражением, между полуденной страной, землей смерти, и северной страной, землей несметных сокровищ, — простираются горные плато, изолированные от мира с одной стороны горами неизмеримой высоты, с другой — снежными пустынями и морем льда.

Суровый климат как будто специально благоприятствовал воспитанию сильной расы. Холодные яростные ветры, короткое лето, долгая зима — одним словом, больше бед, нежели благ, — все это вряд ли могло пробудить, создать, развить цивилизаторский гений. Но наряду с этими суровыми условиями, словно символ скрытых благ всякой суровости, негостеприимная земля хранит огромные минеральные богатства, главным образом драгоценные камни. [53]В горах водятся животные с ценным мехом и шерстью, которые в один прекрасный день дали миру мускус, столь ценный в Азии продукт. Но сколько чудес остаются неиспользованными, если нет умелых рук, способных обнаружить их и оценить.

Тем не менее славу этим землям принесли не золото, не алмазы, не меха, не мускус, а тот факт, что они взрастили белую расу.

Отличающейся и от темнокожих дикарей юга и от желтокожих варваров севера, этой группе, в самом начале ограниченной клочком территории, чрезвычайно бесплодной, предстояло покорить всю остальную сушу, если Провидению было угодно когда-либо облагородить землю. Однако такая задача была явно не под силу даже для белых людей, если даже пяти тысяч лет оказалось недостаточно для ее осуществления.

Избранную человеческую группу, так же как и две других, подчиненных ей, трудно охарактеризовать и определить с достаточной точностью. Она включает в себя во всем мире множество сходных признаков, которые позволяют и даже вынуждают классифицировать ее под общим — несколько непонятным и очень неполным — именем: белая раса. Поскольку ее основные ответвления демонстрируют довольно разные способности и их удобнее характеризовать по отдельности, нет речи о полной идентичности истоков этой расы. Ведь мы видим четко выраженные различия внутри подвидов темнокожих и жителей северного полушария, поэтому логично предположить, что физиология белых также отличается множественностью типов. Позже мы вернемся к этому, а пока займемся общими признаками.