Стивен Левитт - FRICONOMICS ФРИКОНОМИКА МНЕНИЕ ЭКОНОМИСТА-ДИССИДЕНТА О НЕОЖИДАННЫХ СВЯЗЯХ МЕЖДУ СОБЫТИЯМИ И ЯВЛЕНИЯМИ

Но не прошло и пяти лет, как вновь наметились признаки массового возрождения этой организации. Как только военная горячка сменилась послевоенной неуверенностью, в Клан рекой потекли новые члены. Всего через два месяца после победы над Японией они сожгли стометровый крест на вершине горы в окрестностях Атланты, на котором был изображен легендарный Роберт Ли. Позднее один из членов Клана сказал, что целью экстравагантного сожжения было “просто показать ниггерам, что война окончена и Клан вернулся на рынок”.

С того самого дня Атланта стала главной резиденцией Клана. Его члены наладили тесный контакт с ведущими политиками Джорджии, а отделения в этом штате приняли в свои ряды многих полицейских и заместителей шерифов. Да, Клан был тайным обществом, изобилующим паролями и прочими шпионскими уловками, но его реальная власть не была ни для кого секретом. Он наводил на общественность огромный страх, подкрепляемый многократными подтверждениями сотрудничества членов Клана с правоохранительными органами.

Атланта — так называемая столица невидимой империи ККК — была также домом для Стетсона Кеннеди, тридцатилетнего мужчины с генами члена Клана, но противоположными взглядами. Он происходил из известной на Юге семьи, два человека из которой поставили свои подписи под Декларацией Независимости. Одним из них был офицер армии Конфедерации, другим — Джон Б. Стетсон, основатель знаменитой шляпной компании и человек, в честь которого назван Университет Стетсона.

Стетсон Кеннеди рос в 14-комнатном доме в Джексонвил-ле, штат Флорида, имел очень много родственников и был младшим из пяти детей. Его дядя Брейди был активным членом Клана, но сам он впервые столкнулся с этой организацией при весьма печальных обстоятельствах. Это случилось в тот день, когда служанка Фло, с которой он в детстве проводил много времени, была привязана к дереву, избита и изнасилована группой ку-клукс-клановцев. Вся ее вина заключалась только в том, что, будучи цветной, она осмелилась возразить белому водителю троллейбуса, который недодал ей сдачу.

Поскольку Кеннеди не мог участвовать во Второй мировой войне — у него с детства были проблемы со спиной — он чувствовал себя обязанным защищать свою страну дома. Главными же ее врагами, по его глубокому убеждению, были фанатизм и ханжество. Тогда Кеннеди стал, как он сам себя называл, “свободным диссидентом”, автором многих антифанатических статей и книг. Он завязал тесную дружбу с Вуди Гутри, Ричардом Райтом и другими прогрессивными деятелями того времени. Даже Жан-Поль Сартр издал одну из его работ во Франции.

Нельзя сказать, что подобная позиция далась Кеннеди легко или доставляла ему удовольствие. Он от природы был простым парнем, которому гораздо больше нравилось удить рыбу, чем выступать в прессе против своих знакомых и даже родственников. Как бы то ни было, он до конца отдался тому, что считал своим первоочередным долгом. Таким образом, Кеннеди стал единственным неевреем, вошедшим в Антиклеветническую лигу, пытавшуюся преодолеть фанатизм в послевоенные годы. (Это ему принадлежит выражение “хмурая сила”, основа кампании Лиги, которая призывала людей недовольно хмуриться, услышав речи фанатиков.) Он стал единственным белым корреспондентом Pittsburgh Courier , крупнейшей в стране газеты афроамериканцев. (Там под именем Дедди Меншна — чернокожего народного героя, который, по легенде, мог уклоняться от пуль шерифа, — он вел колонку о расовой борьбе на Юге.)

Статьи Кеннеди были полны отвращения к узколобости, невежеству, обструкционизму и запугиваниям, которыми, на его взгляд, больше всего гордился Ку-клукс-клан. Кеннеди считал эту организацию бандой террористов на службе у белого истеблишмента. При этом он не видел способов избавиться от этой проблемы, имея на то целый ряд причин. Прежде всего Клан был очень тесно связан с различными политиками, бизнесменами и правоохранителями. Общественность была донельзя запугана и чувствовала себя бессильной противостоять действиям Клана. Те же несколько групп, которые выступали против ненависти и террора, не имели ни достаточного влияния, ни даже точной информации о своем противнике. Как позднее писал Кеннеди, его особенно огорчал один важный момент, связанный с Кланом: “Почти все статьи по этой проблеме были обзорными, а не разоблачающими. Их авторы были против Клана; все правильно, но у них было крайне мало реальных фактов о нем”.

Поэтому Кеннеди решил — как и полагалось пламенному и бесстрашному борцу с фанатизмом — пойти на риск и под прикрытием самому вступить в члены Ку-клукс-клана.

Итак, он начал часто появляться в заведениях Атланты, “посетители которых, — как он потом писал, — несли на себе пугающую и жестокую печать Клана”. В один из дней в баре к нему подсел человек по имени Слим, назвавшийся водителем такси. “Что нужно этой стране, так это хороший клуксинг, — сказал он. — Это единственный способ держать ниггеров, евреев, итальяшек, латиносов и красных там, где им место!”

Кеннеди выбрал для своей миссии псевдоним, а потому представился Джоном С. Перкинсом. Он сказал Слиму, не особенно солгав при этом, что его дядя Брейди Перкинс из Флориды был одним из предводителей Клана и даже Великим Титаном. “Но они ведь давно все умерли, разве не так?” — спросил он.

Это подтолкнуло Слима достать из кармана листовку: “Здесь, вчера, сегодня и навсегда! Ку-клукс-клан правит бал! Боже, пошли нам настоящих мужчин!” Слим сказал “Перкинсу”, что ему крупно повезло, так как именно в это время идет прием в новые члены Клана. Размер вступительного взноса в десять долларов (а обычный торговый призыв Клана был: “Ненавидите ли вы ниггеров? Ненавидите ли вы евреев? Есть ли у вас десять долларов?”) снижен до восьми долларов. Кроме того, нужно будет уплатить еще десять долларов как плату за год членства и пятнадцать долларов за белую робу с колпаком.

Кеннеди зацепился за различные выплаты, делая вид, что его не так просто уговорить, но затем согласился присоединиться к организации. Вскоре он уже давал клятву во время ночной массовой церемонии посвящения на вершине одной из Скалистых гор. Так Кеннеди начал посещать еженедельные собрания Клана, спеша затем домой, чтобы записать новые впечатления изобретенным им шифром. Он узнал координаты местных и региональных лидеров Клана, разобрался в его иерархии, ритуалах и особенностях языка. Например, в обычае членов Клана было добавлять к самым разным словам буквы кл. Так, два члена организации могли вести клазговор в местной клаверне (пещере). Надо сказать, что многие из обычаев поразили Кеннеди своим комизмом и даже детскостью. Так, тайное рукопожатие членов Клана совершалось левой рукой, мягко и волнообразно, напоминая движение рыбьего хвоста. Когда путешествующий член организации хотел найти собратьев в незнакомом городе, он должен был сказать, например, портье или водителю такси: “Мистер Вычек?” Это было все равно, что спросить: “Вы — член Клана?” При благоприятном стечении обстоятельств ему должны были ответить: “Да, я также хорошо знаю мистера Чкэя”, — что значило: “Член Клана — это я”.