Стивен Левитт - FRICONOMICS ФРИКОНОМИКА МНЕНИЕ ЭКОНОМИСТА-ДИССИДЕНТА О НЕОЖИДАННЫХ СВЯЗЯХ МЕЖДУ СОБЫТИЯМИ И ЯВЛЕНИЯМИ

И что же? Выход был найден. Для честности и объективности в ОШЧ решили организовать отбор учеников при помощи лотереи. Такой подход дает исследователю невероятные выгоды. Специалист по поведению вряд ли придумал бы лучший эксперимент в своей лаборатории. Школьный отдел Чикаго стал работать подобно естествоиспытателю, определяющему одну мышь в подопытную группу, а другую — в контрольную. Представьте только двух практически одинаковых учеников, каждый из которых хочет перейти в новую, лучшую школу. И вот, кто именно отправится в новую школу, а кто останется в старой, решает шарик из барабана. А теперь представьте, что будет, если количество таких школьников достигнет нескольких тысяч? В результате получился эксперимент в естественных условиях, причем проведенный на высшем уровне. Конечно, вряд ли это было главной целью чиновников, затевавших школьную лотерею. Но если смотреть под таким углом зрения, можно увидеть, что лотерея отлично позволяет определить, действительно ли важен выбор новой (или лучшей) школы.

О чем же свидетельствуют имеющиеся данные?

Ответ явно не порадует родителей, которых особенно беспокоит счастье их чад. Оказывается, что в данном случае выбор школы не имеет почти никакого значения. Да, школьники, принимавшие участие в лотерее, оканчивали среднюю школу с большей вероятностью, чем другие. Казалось бы, можно предположить, что на их успех повлиял выбор учебного заведения. Увы, это всего лишь иллюзия. Каковы доказательства? Школьники, которые выигрывали в лотерею и попадали в “лучшие” школы, учились ничуть не лучше своих проигравших приятелей из старых школ. Дело в том, что в значительной мере к получению аттестата зрелости приводило уже само желание детей попасть в хорошую школу. При этом было совершенно не важно, попадали они в нее на самом деле или нет. Преимущества, которые связывают с новым учебным заведением, дает вовсе не оно. Это значит, что дети — и их родители, — желающие поменять школу, изначально более развиты и мотивированы на учебу. Однако, как свидетельствует статистика, почти никаких преимуществ от смены школы они не получают.

Разве дети, которые продолжили учиться в обычных районных школах возле их дома, сильно от этого пострадали? Нет! Результаты тестов в таких школах остались практически на том же уровне, что наблюдался до предполагаемой “утечки мозгов”.

В то же время в Чикаго была одна группа учащихся, в жизни которых действительно наблюдались большие перемены. Мы имеем в виду тех, которые перешли из обычных школ в техникумы или школы при престижных высших учебных заведениях. Эти ребята демонстрировали значительно лучшие результаты, чем в своих прежних школах. Кроме того, они получили гораздо лучшие аттестаты, чем можно было предположить, исходя из их прежней успеваемости. Таким образом, программа ОШЧ по выбору школы все же помогла небольшому количеству учащихся улучшить свою карьеру, дав им практические умения и навыки. Однако из этого вовсе не следует, что она сделала умнее хоть одного ребенка. [ 5]

Но действительно ли может быть так, чтобы выбор средней школы абсолютно ничего не значил? Ни один уважающий себя родитель, как чрезмерно заботящийся о своем ребенке, так и выражающий свою любовь иным образом, не готов в это поверить. Возможно, программа ОШЧ касалась только старшей школы и не имела отношения к младшей? Может быть, к тому времени жребий уже был брошен, и судьба учащихся старших классов была предопределена заранее? Как недавно заметил Ричард П. Миллс, чиновник системы образования из штата Нью-Йорк: “Многие ученики приходят в среднюю школу совершенно не подготовленными к ее требованиям; очень многие из них умеют читать, писать и считать только на элементарном уровне. Мы непременно должны исправлять эту проблему еще в начальных классах”. [ 6]

По сути, научные исследования подтверждают тревогу Миллса. Изучая разрыв в доходах между белыми и черными взрослыми американцами (а принято считать, что вторые зарабатывают меньше), ученые сделали интересное открытие. Они обнаружили корреляцию между финансовыми успехами этих людей и результатами их школьных тестов за восьмой класс. [ 7] Другими словами, разрыв в доходах между белыми и черными во многом является следствием разрыва в их образовании, который наметился еще много лет назад. “Сокращение разрыва в успеваемости белых и черных, — писал один исследователь, — могло бы сделать для равноправия рас больше, чем любая другая стратегия с широкой политической поддержкой”. [ 7.1]

Но откуда же берется разрыв в результатах тестов между белыми и черными учениками? За последние годы на этот счет было выдвинуто множество предположений. Чаще всего говорят о бедности, генетике и феномене “летнего отставания” (считается, что за каникулы черные забывают больше, чем белые). Упоминаются также расовые предрассудки при оценивании тестов, а также высмеивание черными своих ровесников, которые “ведут себя, как белые”.

Последнему аргументу была посвящена статья молодого экономиста-афроамериканца из Гарварда Роланда Фрайера младшего Экономика “белого поведения” ( The Economics of “Acting White” ). В ней утверждается, что некоторые черные дети, “желающие заниматься тем или иным делом (например, хорошо учиться, танцевать и т.д.), сталкиваются в своей среде с огромными препятствиями. Дело в том, что их начинают считать чернокожими, пытающимися вести себя подобно белым (их также называют “продавшимися белым”). Очень часто такой ярлык может принести своему обладателю серьезные неприятности. Отмеченного им человека начинают избегать, бить и даже могут убить”. [ 8] В подтверждение Фрайер приводит детские воспоминания баскетболиста, а впоследствии актера Карима Абдул-Джаббара (настоящее имя Лью Эльсиндор). Перейдя в четвертом классе в новую школу, чернокожий Карим заметил, что читает лучше многих учеников седьмого класса: “Когда дети поняли это, я стал объектом их насмешек и издевательств… Я никогда раньше не находился так далеко от дома и впервые меня окружали только черные. Я обнаружил, что если раньше меня за что-то хвалили, то теперь за это же ругали. Я получал одни пятерки, а меня за это ненавидели. Я разговаривал на правильном английском, а меня за это называли простофилей. Мне даже пришлось выучить новый язык (на котором разговаривают черные) только для того, чтобы иметь возможность отвечать на их оскорбления и угрозы. Я был маленьким мальчиком с хорошими манерами и расплачивался за это собственной шкурой”. [ 8.1]

Фрайер также является соавтором статьи Объяснение причин разрыва в результатах тестов между белыми и черными в первых двух классах школы ( Understanding the Black-White Test Score Gap in the First Two Years of School ). При написании этой статьи использовались новые правительственные данные, благодаря которым можно с уверенностью говорить о наличии разрыва в знаниях между белыми и черными. Пожалуй, еще более интересен тот факт, что эти данные позволяют ответить на вопрос, волнующий каждого родителя, независимо от цвета его кожи. Ведь каждый из них, черный, белый или любой другой, хотят знать: какие факторы влияют на школьную успеваемость ребенка, а какие — нет?