В Винокуров - Энциклопедия загадочного и неведомого. Полтергейсты.

Очень Катьке не понравился приезд одного из двух племянников Юры маленького Саши. Пошли записки с требованием убрать его. В противном случае Катька грозилась замучить ребенка. В неприятии Саши Катька не ограничивалась записками. Отбирала и прятала соски, бутылку с молоком. Потом выстроила все восемь отобранных сосок в линеечку, а по бокам волосы, вырванные из Сашиной головы.

Решили обратиться в больницу. Только стали обсуждать это дело, как из-за оконной занавески летит записка: "Зря стараетесь, врачи не помогут. Юрку все равно замучаю. Катька".

Долго без толку стучались в разные инстанции. Но однажды достучались: прибыли директор совхоза, председатель исполкома сельсовета и секретарь парторганизации. Но Катька об этом знала заранее и предупредила их приезд такой запиской: "Что, ученых привести хотите, сволочи, ну, я вам устрою чудо. Сашку не убрали, ну, я ему ночью дам, гады".

Сказано (вернее, написано) - сделано. Юру щипало, било как бы изнутри матраца (совсем как меня Барабашка, только тот делал это почти нежно), подушка вырвалась из-под его головы и улетела в другую комнату; застегнутые на Юриной руке часы сорвались и, хряснувшись о пол, разбились вдребезги. Тут уж было не до сна.

Пригласили участкового инспектора - Николая Федоровича Ахремина. Только тот вошел - записка: "Что, Федоровича пригласили, ну и что, ничего не выйдет. И кидаться вам ни к чему, гадам. Я с вами, сволочи. Катька". Рассказывает участковый: - Сижу я за столом и глазам своим не верю. Летит подставка из-под сковородки, и прямо по портрету - шлеп. Затрещали стекла. Роман' берет ее, отнес на кухню. Через несколько минут она опять летит. Прошло немного времени - ведро с водой прилетело из кухни и стукнулось о стену. Вода разлилась. То валенки прилетят, то пластинки, то пузырьки разные. И летят они в основном оттуда, где сидит Юра, хотя он к ним даже не притрагивается. Стемнело. Включили свет. Поговорили немного, слышу скрип. Глядь, пробка улетела и с силой стукнулась где-то. Зажгли керосиновую лампу, поставили на стол. Через минуту свист вьюги и словно кто-то дунул. Лампа погасла. Лежит на столе коробок спичек и вдруг сам открывается. Зажигаются спички и горящие, словно свечки, выстраиваются на полу.

Однажды сам Юра исчез. Сидел рядом на диване и вдруг пропал. Все обыскали - нет нигде. Нашли на чердаке. "Почему ты здесь?" - "Меня затащили". - "Кто?" - "Не знаю".

Зашли в дом - опять исчез. Оказалось, решил убежать. Догнали, но четверо здоровых мужчин остановить его не сумели. Справились, лишь когда кто-то прочел "Отче наш". Почему и куда бежал, объяснить Юра не мог.

Опять пошли записки: "Уберите Юрку, иначе замучаю". Решили увезти Юру в Середино - Буду, к старшему брату. И опять, только заговорили об этом, записка: "Что, Юрку в Буду хотите отправить, знаю, догоню и там. Только вот в Брянске не знаю, где искать". И добавлено: "Моя сила действует за пятьдесят километров, все видит и все может".

Решили обратиться к помощи церкви. Но и тут записка: "Что, в церковь поедете? Лучше б о Юрке позаботились, пока не поздно, а то убью и дом спалю. Хотела это сделать, да Юрка увидел". Катька добавила, что попа она не боится.

Тогда задумали пригласить в дом местное начальство. Катька узнала и об этой задумке, написала: "Что, Роман, и начальство пригласил? Да я их выгоню. Роман, помни, до конца Юркиного срока девять часов осталось. А завтра утром ты его уже не увезешь, потому что ноги у него не пойдут. Если хочешь, то только вечером. Вообще-то, как сам знаешь. Думай, Роман, девять часов осталось. Катька".

Решили вызвать из Брянска зятя Сергея, чтобы забрал Юру, а заодно и своих детей, Сашу с Олей. Тут же записка: "Тонь,

Антонина Степановна, мать Юры.

я знаю, ты дала телеграмму Сергею, чтобы приехали. Я их переверну при первом же повороте".

Сергей приехал с женой на своей белой "Волге". Решили уезжать вечером. Перед выездом мать Юры окропила "Волгу" святой водой. Дети при этом были в машине. И тут по ней пошли удары, да такие, что боялись, как бы не перевернулась. Отложили выезд до утра.

Утром не нашли ключей от машины, использовали запасные. Уехали. Антонина Степановна вошла в дом - ключи от машины из печки летят, вслед записка. Катька сообщает, что ключи она спрятала, что детей зря отправили - в больнице теперь они…

И тут в доме появилось письмо без почтовых печатей, написанное знакомым почерком дочери Антонины Степановны, жены Сергея. В письме сообщалось, что под Навлей они попали в аварию: у Саши сломана рука, у Оли повреждены лоб и переносица. Они в больнице.

Позвонили в Навлю: да, была авария. Все правда. В машине - белой "Волге" - ехали муж с женой и двумя детьми. У мальчика сломана рука, у девочки разбиты лоб и переносица. Но фамилия пострадавших другая. Как оказалось впоследствии, Сергей подъехал к Навле несколько позже той белой "Волги"… До Брянска доехали благополучно. Но и там нечистая сила, похоже, достала бедного Юру. Наврала, как всегда: за пределы пятидесяти километров ее возможности все-таки распространяются…

История имела продолжение. Об этом я узнал из сообщения ТАСС. Оказывается, летом 1991 года в Подывотье побывали брянский экстрасенс Игорь Сенчилин и корреспондент ТАСС Леонид Свердлов. Когда зашли в дом Юры, упала записка: "Сенчилин, зайди ко мне, поговорим по душам". В процессе такого душевного, посредством записок, общения получили совет сходить к женщине, что якобы напустила на Сашу все это. Но по указанному адресу в доме никого не застали. Когда вернулись, нашли Юру в сильном возбуждении: глаза бегают, косится на печку и шепчет:

- Вот она, лицо круглое, красное, сейчас вон н. кровать села!

Решили замерить в доме радиационный фон. В основном норма, но у печи, где Юре виделось лицо, дозиметр дважды засвистел, цифры понеслись с бешеной скоростью. Остановились в пределах 500 микрорентген! Повторили замер - все то же самое…

Множество записок досаждали семье Владика, которая жила в Москве. Инициатором их появления оказался я. А дело было так. Поскольку в квартире с середины февраля 1991 года продолжались самовозгорания, я в свой очередной визит 23 февраля решил переключить внимание и усилия феномена на более безопасное занятие, а именно спровоцировать его на более осмысленные действия с целью установить контакт с ним. В тот день я пришел вместе с С. Г. Митрофановым, человеком уникальных знаний и возможностей. В 14.40 я ушел, сдав ему "смену" и предложив попробовать вступить в контакт с феноменом: стуками, перепиской, голосом - как получится. Даже если под личиной феномена скрывается Владик, предполагал я, ему следует дать занятие, которое отвлекло бы его от творящихся безобразий.

Именно это и произошло. После нескольких возгораний началась переписка. Невидимка писал печатными буквами, подручными средствами: простым и Цветным карандашами, шариковой авторучкой, подпись "Апапыня". Появилась записка с завернутым в нее ключом от гардероба: "пить остаться апапыня". То же повторилось через 15 минут: "в шкафу апапыня". Открыли шкаф, там записка с требованием всей семьей как можно быстрее выехать в деревню, где Владик обычно проводит лето. В ответ на первую записку поставили стакан воды. Вскоре ее стало полстакана, рядом – записка: "спасибо за воду апапыня". Потом появилась вторая: "я не мог". Попросили дописать. Дописалась одна буква: "я не могу". Затем часть записок сгорела.