Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 1

По Бертилльону, измерению подлежат: 1) рост, 2) высота бюста, 3) ширина размаха рук, 4) продольный диаметр головы, 5) поперечный ее диаметр, 6) длина среднего пальца и мизинца левой руки, 7) длина левого предплечья. 8) длина левой стопы, 9) длина и ширина правого уха. Кроме того, отмечается: 1) цвет iris левого глаза, 2) профиль носа, 3) особые приметы на теле (рубцы, родимые пятна и пр.). Все эти данные вносятся в особую антропометрическую карточку, к которой приклеивается и фотографический снимок с рецидивиста. Записывается также имя, фамилия и судимость измеренного лица. Все имеющиеся карточки разделяются в антропометрическом бюро на группы и раскладываются в многочисленные ящики. Главных групп четыре: 1) группа женщин, 2) группа подростков до 17-летнего возраста. 3) группа юношеского и старческого возраста от 17 до 25 лет от роду и от 45 лет и старше. 4) группа взрослых мужчин в возрасте 25–45 лет, у которых костные длинноты отличаются полной неизменностью. Карточки, относящиеся к последней группе, распределяются прежде всего на три отделения (три ящика или шкапа) по величине продольного диаметра головы, т. е. одно отделение с малыми размерами длины головы, другое — со средними, третье — с большими. Каждое из этих трех отделений опять разделяется на три по величине поперечного размера головы. Затем идут дальнейшие подразделения по длине среднего пальца, мизинца, ступни, локтя и т. д. Понятно, что при таком способе подразделения легко отыскать карточку по полученным вновь измерениям преступника-рецидивиста. В виду того, что в группе преступников-подростков нельзя распределить карточки вышеописанным способом, так как костные размеры у таких субъектов еще не установились, принято разделение по цвету глаз. У лиц же в возрасте от 17 до 25 и от 45 и выше в основание подразделения карточек положена длина и ширина головы, как величина постоянная, не подвергающаяся или очень мало подвергающаяся изменениям.

Антропометрические бюро имеются во многих городах Западной Европы и в России. В Парижском бюро отождествляется ежегодно несколько тысяч рецидивистов.

Указанными мною примерами далеко, конечно, не исчерпывается научно-практическое значение антропологии. Знание антропологии необходимо для врача еще во многих других случаях. Например, какой врач, пожелавший изучить влияние школьной обстановки на физическое развитие учащихся детей, не прибегнет к методам исследования человеческого организма, выработанным антропологами? Далее, какой врач, пожелавший исследовать, в интересах охранения народного здравия, влияние той или иной географической обстановки или профессии на человеческий организм, пройдет мимо антропологии, если пожелает, чтобы выводы, полученные им на основании его исследований, могли быть названы строго научными? Какой, наконец, врач, пожелавший внести свою посильную лепту в дело изучения антропологических типов населения нашей родины, обойдется без знания антропологии? Таково отношение к медицине и научно-практическое значение антропологии, как дисциплины, идущей на встречу к главной цели всех человеческих знаний, а именно «к изучению самого человека во все времена и во всех проявлениях его жизни».

Общие начала борьбы за существование в человеческом мире. — Учение о естественном неравенстве. — Очерк априорических воззрений на ход борьбы за существование между людьми.

Связав свое учение с теорией Мальтуса, Дарвин естественно не мог не коснуться вопроса о борьбе за существование в человеческом мире. И здесь он видит существеннейший источник борьбы в значительной плодовитости. При удвоении населения в двадцатилетний период, нынешнее население земного шара уже через 463 года размножилось бы в такой степени, что люди должны были бы тесно стоять друг возле друга, не имея возможности ни сесть, ни двинуться с места (Г. Фик). Отсюда следует, что беспрепятственное возрастание населения должно в сравнительно короткий период вести к перенаселению и усиленной борьбе за существование, и к установлению различных препятствий с целью задерживать произрождение и уменьшать число народившихся людей.

Вопрос о «перенаселении», как в высшей степени сложный, следовало бы подвергнуть здесь обстоятельному исследованию, если бы, согласно с Дарвиным, видели в усиленном размножении главнейший, если не единственный, источник борьбы за существование. Следует, однако же указать на то, что понятие о перенаселении в высшей степени условно: состояние, которое для одного народа будет наитягчайшим, для другого, более производительного, окажется совершенно сносным. Многие дикари уничтожают значительную часть своего потомства, чувствуя себя в состоянии перенаселения, между тем как европейцы в тех же местностях находят возможным не только свободно размножаться, но еще и принимать большую массу всельников. Понятие о перенаселении имеет в значительной степени субъективный характер и в этом смысле может быть приложено к некоторым явлениям действительности.

Стимулы, вызывающие борьбу за существование, сложны и разнообразны во всем органическом мире; но нигде они не доходят до той степени усложнения, как в пределах человеческого рода. Всякие человеческие стремления ведут к борьбе из-за удовлетворения их, и уже то, что человек, лишенный таких стремлений, обыкновенно считается нисходящим на степень животного, показывает, до чего присущи эти стимулы борьбы истинно-человеческому существованию. Стремление к щеголянию и роскоши составляет одно из самых ранних и распространенных человеческих стремлений и служит постоянным источником разнообразных явлений борьбы. Чтобы судить о силе его, следует припомнить, до чего распространено татуирование и другие подобные операции, которые всегда причиняют сильную боль, а иногда бывают даже смертельны. Южноамериканский индеец в течении двух недель исполняет тяжелую работу для того, чтобы иметь возможность приобрести необходимое для размалевания количество красной краски (Гумбольдт). Желание нарядиться во множестве случаев удовлетворяется в ущерб питанию и общему здоровью организма. Потребность в ответной любви ежегодно стоит многих жертв, как то показывает статистика самоубиств.

Ясно, что для объяснения различных явлений борьбы вовсе не необходимо прибегать к принятию усиленной густоты населения и вытекающего отсюда недостатка в жилье и пище. Человек есть существо общественное, а это условие само по себе уже в высшей степени усложняет жизнь, как это отчасти было уже показано выше на примере борьбы в мире пчел и муравьев (см. «Наша жизнь — борьба!»). В человечестве мы видим борьбу между обществами и между отдельными лицами. К первой категории относится война, как выражение активной борьбы, соперничества народов на всемирном торговом и промышленном рынке, то есть борьба, по-видимому, более миролюбивого свойства. Другой формой той же борьбы является чисто физиологическая сторона национальной и расовой жизни, то есть способность различных человеческих групп переносить известные болезни, климатические и другие стихийные перемены. Общественная борьба имеет длинную шкалу степеней и подразделений. Она обнимает борьбу между расами, народами, политическими партиями и вообще между всякими группами, соединенными во имя одного какого-нибудь общего принципа.