Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 2

Сегодня, когда в результате драматических событий XX века отношение к еврейскому вопросу приобрело эмоциональный и резко политизированный характер, очень важно уклониться от бесплодной социологической и культурологической полемики и перевести вектор беспристрастного анализа в область расовой биологии. Базис научных изысканий А. Д. Элькинда дает нам такую возможность.

Весьма показательна в этом плане также судьба Рихарда Лазаревича Вейнберга, ибо и его вклад в отечественную науку пришелся не к марксистско-ленинскому двору. «Неудобных» евреев убрали так же, как и «неудобных» русских.

Р. Л. Вейнберг родился 31 декабря 1867 года в городе Талькофе в Латвии. Среднее образование он получил в Митавской и Рижской гимназиях, высшее — в Московском и Дерптском университетах. В 1892 году он защитил диссертацию на соискание степени доктора медицины, а в 1897 получил звание приват-доцента по анатомии и антропологии. Рихард Лазаревич много печатался на страницах отечественных и зарубежных антропологических, психологических и неврологических изданий. Помимо собственных оригинальных исследований, он активно популяризировал новейшие взгляды крупнейших европейских антропологов. В контексте же рассматриваемой нами темы следует отметить его неоценимый вклад в изучение расовых различий в строении мозга.

В работе «О строении мозга у эстов, латышей и поляков. Сравнительно-анатомический очерк» (М., 1899) на базе статистической информации Р. Л. Вейнберг делал такой вывод: «Мы видим, таким образом, что хотя человеческий мозг устроен относительно своей наружной формы, несомненно, по одному плану, общему для большинства человеческих типов, тем не менее он представляет целый ряд таких признаков, которые заметно разнятся по своей частоте у различных племен человечества или даже свойственны только одним племенам, совершенно отсутствуя у других».

В следующей своей статье «К учению о форме мозга человека. Мозг евреев» (Русский антропологический журнал, № 41, 1902) Р. Л. Вейнберг в духе программных заявлений ученых той эпохи подчеркивал, что и теоретическая медицина, а равно и антропология, должны подвергнуть всестороннему изучению расовые различия в строении мозга. Исходя из обычного для тех времен чувства гражданского долга и научной объективности, автор считал нужным подчеркнуть: «После целого ряда работ, вышедших за последние три десятилетия по соматологии евреев, едва ли может оставаться какое-либо сомнение в существовании среди них особого физического типа, выражающегося не только в своеобразных чертах так называемой еврейской «физиономии», но также в устройстве скелета, в пропорциях черепа и туловища, в особенностях внешних покровов. Резче физических особенностей выступают психологические черты еврейской расы. Те и другие, преимущественно же последние, отражаются, как известно, на развитии центральной нервной системы, или, точнее говоря, являются внешним выражением особого устройства центрального органа психической и физической жизни у данного племени».

Далее были выявлены особенности в организации борозд и извилин у евреев. К числу расово-диагностических особенностей относятся прежде всего направления так называемых Роландовых и Сильвиевых борозд, специфика разделения между лобными и теменными долями, а также многочисленные перерывы и мостики между соседними извилинами, составляющие племенную особенность строения мозга евреев, что выражается в их повышенной социальной приспособляемости и особом ситуативном чутье, обычно отсутствующих у русских.

Описывая специфику строения мозга евреев, Р. Л. Вейнберг подчеркивал: «Таким образом, и в этом случае мы встречаемся с рядом таких особенностей рисунка мозговой поверхности, которые, по нашим и других авторов наблюдениям, несомненно принадлежат к разряду редко наблюдаемых вариантов мозговых извилин и поэтому не должны быть обойдены молчанием при сравнительно-расовом исследовании человеческого мозга». Именно у евреев чаще всего наблюдается аномалия срастания Роландовых и Сильвиевых борозд. К числу отличительных черт следует отнести также и форму обонятельной борозды у евреев. С древнейших времен известно, что все расы и племена имеют специфический запах, ведущий свое происхождение еще с этапа дочеловеческой истории развития. Не случайно поэтому отделы мозга, ответственные за обоняние, имеют самое древнее с эволюционной точки зрения происхождение и их развитие предшествовало всем формам психической деятельности.

Таким образом, в свете всего вышеизложенного, на основании неопровержимых фактов, можно сделать правомерный вывод, что культурная, социальная, религиозная и политическая специфика поведения евреев является следствием особой конструкции их мозга. И в этом умозаключении не содержится ничего расистского или антисемитского, так как все данные для него почерпнуты из работ добросовестных антропологов, никогда не скрывавших своего еврейского происхождения.

После 1917 года Рихард Лазаревич Вейнберг уже не мог позволить себе писать работы подобного характера, ибо торжество идей большевизма, запечатленное в расовом составе первого советского правительства, наглядно показало всю правоту его натурфилософской теории. Он был вынужден сосредоточиться на преподавательской деятельности в анатомическом зале и печатался уже исключительно в Германии, где интерес к данной проблематике нарастал всё больше и больше. Его последние работы были посвящены вопросам расовой патологии нервной системы. Скончался Р. Л. Вейнберг в Ленинграде 21 марта 1928 года.

Не угодной новой власти оказалась и деятельность и приват-доцента Императорского Юрьевского университета Эбера Гиршовича Ландау, который в 1912 году опубликовал емкое по содержанию и смелое по форме «Краткое руководство к изучению расовой антропологии», в самом названии которого четкость постановки вопроса достигла своего апогея. Обрисовав в начале своей работы доминировавшие на тот момент концепции эволюционного происхождения рас человека, автор планомерно перешел к описанию их морфологических различий, причем сделал это с литературным талантом хорошего методиста. Вообще, нужно отметить, что ученые в дореволюционной России умели не только теоретизировать и витийствовать, как нам это обычно стараются внушить, но были, на самом деле, очень хорошими практиками. Научные пособия той эпохи отличались как хорошим русским языком, так и наглядностью повествования, а общий высокий уровень культуры ученых давал возможность разнообразить узкоспециальный текст аналогиями из других дисциплин, а также удачными историческими примерами. Чтение трудов современных антропологов является на этом фоне крайне мучительным занятием, а требования политической корректности донельзя обезобразили сам стиль изложения. Невнятность, порожденная призраками всеобщей расизмофобии, сделалась сегодня нормой.