Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 2

На антропометрических инструментах, служивших для этой цели, равно как и на самом ящичке, красовалась символика фирмы «Ф. Швабе», — поставщика Двора Его Императорского Величества. С 70–80-х годов XIX века Российскую Империю буквально захлестнула волна этнографических, антропологических и археологических экспедиций, имевших целью сведение воедино информации о происхождении всех племен, ее населявших.

Высшая власть тогда, в отличие от нынешней, прекрасно осознавала, что для эффективного управления социальной структурой гигантского многоплеменного государства необходимо иметь четкое представление о расово-биологических свойствах всех этнических групп, его составляющих. Весь этот гигантский объем работ был осуществлен, при передвижении на лошадях, верблюдах и оленях через тысячи километров и безо всякой компьютеризации проводился с высочайшей степенью эффективности и достоверности на оборудовании фирмы «Ф. Швабе». Императорское не значит элитарное и дорогое, императорское — значило доступное всем подданным Империи. Это в целом была другая система ценностей, не доступная по глубине и всеохватности пониманию современного либерального мира, рисующего карикатурно-невежественные образы монархии, и в силу своей одномерности, не способного видеть иные ее измерения.

К началу XX века Россия явила миру не только самые высокие темны построения капитализма, о чем теперь все вдруг разом вспомнили: она шла быстрыми шагами в деле совершенствования собственной социобиологической структуры. А в условиях торжества европейского типа цивилизации, а также быстрого прироста и обогащения государствообразующего этноса — русских, Россия к концу XX века неминуемо стала бы лидером не только Белого мира, но и всего мира вообще.

Все самые смелые расовые проекты, обычно связываемые в общественном сознании с Третьим Рейхом, на самом деле были лишь бледной тенью гораздо ранней русской реальности, задушить которую и призван был «красный октябрь». «Кто был ничем, тот станет всем» — изуверский, подлинно сатанинский смысл этой известной фразы из «Интернационала» еще не рассматривался в качестве сигнала к нападению вируса на здоровый организм. Большевизм — это не идеология, а управляемая химическая реакция.

В случае же нашего исследования все основные постулаты расовой теории полностью подтверждаются, ибо главными создателями и распространителями оборудования для расовых измерений в России были две честно конкурировавшие фирмы: одну возглавляли потомственные русские старообрядцы, а другую — быстро русеющие немцы. Именно высокая общность нордической крови подвигла и тех и других к соревнованию в такой специфической области. Они явственно ощущали себя совершеннейшим инструментом расы, обязанной победить.

После национализации в 1920 году фирмы «Ф. Швабе», ее производство вошло в состав объединения «Геофизика», а сегодня — это огромное предприятие «Геофизика-Космос», принимающее участие во всех отечественных космических программах. Все необходимые уникальные, а подчас и просто фантастические данные нам с готовностью и участием предоставила хранительница музея ФГУП НПП «Геофизика-Космос» Тамара Алексеевна Кащеева, за что мы, пользуясь случаем, выражаем ей свою самую искреннюю и сердечную благодарность.

В наше смутное время перемен и переоценки всех ценностей случилось так, что два человека: Е. Н. Трындин и Т. А. Кащеева, совершенно далекие от антропологии, сами того не ведая, своей бескорыстной любовью к истории спасли от исчезновения одну из самых драгоценных страниц нашей русской летописи. Красные профессора, похваляясь своими регалиями и спекулируя на именах русских дореволюционных ученых, идеи которых они извратили до неузнаваемости, довели историю нашей блистательной расовой науки до полной деградации и исчезновения. Не ведающие сами, они отбивают и у других желание изучать самую важную науку — расологию — науку о наследственных качествах людей, ибо весь наш окружающий рукотворный мир есть прежде всего следствие проявления данных качеств. Никакое знание о человеческом обществе не может быть достоверным, если оно не изучает его биологическую наследственную основу, иначе социология неизбежно выродится в абстрактную лженауку. Те умственные приемы и словесные штампы, что еще употребляются в современной постсоветской антропологии, в других науках уже давно сданы в архив как ненужный хлам. Ибо, вновь напомним слова Генриха Риккерта, «там, где нет оценки, там нет и науки».

Создатель первой русской расовой классификации Алексей Леонтьевич Ловецкий, как мы помним, рассматривал основные племена человеческого рода в триединстве проявления ими физических, психических и моральных качеств.

Напомним также слова Анатолия Петровича Богданова, писавшего в «Антропологической физиогномике» (М., 1878): «Для современного антрополога-натуралиста изучение человека вообще не есть ближайшая задача, это дело анатома, физиолога, психолога и философа. Для него важны те вариации, которые в своей форме и в своем строении представляют племена, и важны постольку, поскольку они дают возможность различать и группировать эти племена, находить в них различия и сходства для возможности естественной классификации их, для воссоздания того родословного древа, по которому они развивались друг от друга под влиянием различных причин. Для своих целей антропологическая физиогномика ставит иногда на значительное место при своих заключениях такие признаки, кои не важны для физиогномиста вообще, как например, цвет волос и глаз».

Поэтому и получается, что, когда современные наши антропологи намеренно устраняются от обсуждения расовой проблемы в обществе, прикрываясь опахалом чистой науки, то они низводят всю антропологию на уровень подмастерьев и школяров. Именно в этом и нужно искать причины ее такой вопиющей непопулярности в среде молодежи, желающей получить высшее образование. Ибо, выхолощенная от оценок и стерилизованная от практических выводов, антропология неминуемо превращается в свод ненужных знаний, в своего рода обузу, мешающую молодому человеку при вступлении в большую жизнь. Только вырвав ее из рук средневековых мракобесов, трактующих знания о природе человека в соответствии со своими клановыми интересами, мы сможем вернуть ей статус привилегированной науки, способной давать ответы на самые мучительные и сокровенные вопросы бытия. Только тогда антрополог вновь станет тружеником естествознания, как считала наша ученая Прасковья Николаевна Тарновская.