Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 2

По отношению цыган особенно интересна Бессарабская область. К сожалению, любопытные статьи о цыганах этой области помещены в местных изданиях, недоступных мне, и потому я должен буду ограничиться здесь только указанием тех фактов, кои приведены капитаном Защуком в его «Бессарабской области», помещенной в «Материалах для географии и статистики России», 1862.

По данным Кеппена (1852) в Бессарабской области показано 18 738 человек обоего пола цыган. В 1858 году было одних крепостных 11 491 человек, из коих 5615 поселенных и 5876 дворовых. В войсковом сословии новороссийских казаков цыгане поселены в хуторах Каире (506 мужчин и 488 женщин) и Фараоновке (729 мужчин и 583 женщин). Молодые цыгане очень способны к казачьей службе, но возвращаясь домой на льготу, превращаются в ленивых и беспечных цыган. Большинство бессарабских цыган, показываемых в отчетах под названием поселенных, кочуют и стоят на самой низкой степени развития, ничем не отличаясь от диких народов. От земледелия они убегают с боязливым отвращением; скитальчество под окнами оседлых домохозяев, воровство и мелочный обман — единственные средства их существования. Только небольшая часть из них занимается кое-какими ремеслами и, за исключением проживающих в г. Кишеневе, у остальных цыган всякая добытая копейка расходуется преимущественно на пьянство. Цыгане в Бесарабии православного исповедания. В отношении образа жизни разделяются на три класса: первый, так называемый Ватрас от слова Ватра — очаг), живет в услужении или промышляет музыкой, к которой цыгане очень способны. Второй — Лингуры (от молдавского слова Лингур — ложка) живет частью оседло в землянках, а больше перекочевывает по лесным местам, где занимаются выделкой деревянной посуды. Третий — Урсары (от урса — медведь) кочуют в своих кибитках, переходя из деревни в деревню, занимаются кузнечным ремеслом или коноводством, а иногда промышляют обманом и воровством. Цыган в Бессарабии называют Лаеши, что значит злой, ленивый и бесчестный. Одежда у цыган не есть предмет необходимости: все взрослые мужчины и женщины ходят обыкновенно в лохмотьях, а мальчики и девочки лет до 14, особенно в летнее время, совершенно нагими. В Кишеневском, Оргеевском и Ясском уездах есть несколько деревень, в которых живут оседло вольные цыгане. Эти цыгане находились прежде в ведомстве особого управления, существовавшего под именем конторы казенных цыган. Потом предположено было причислить их к Дунайскому казачьему войску, но как они еще до этого распоряжения обзавелись хозяйством на местах нынешнего своего жительства, то велено оставить их там, с зачислением в общую массу бессарабских цыган. Они живут отдельно от прочих поселенцев Бесарабии, резко отличаются от них образом жизни и представляют собой редкий пример прочной оседлости этого бродячего в России племени.

Самое лучшее и более населенное (83 семейства) из цыганских поселений есть вотчина Миклеушены, расположенная в 35 верстах от Кишинева; оно принадлежало монастырю св. Киприана. Это селение находится на левой стороне дороги, ведущей из Кишенева к реке Пруту, на горе у опушки леса. Издали оно кажется несколькими навозными кучами, беспорядочно разбросанными одна возле другой, и только на довольно близком расстоянии замечаются следы кое-какого устройства. Вокруг бродят собаки, козы и бегают целые десятки курчавых полунагих детей. По приближению к селению каждого незнакомого окружают с шумом собаки и дети и провожают до самых шалашей, или бурдеев по местному названию. Лай собак и пронзительные крики детей заставляют жителей цыган выглянуть из своих нор, и мало-помалу в отверстие бурдеев показываются смуглые лица цыган разного пола и возраста. Несмотря на десятки лет, прошедшие со времени основания этими цыганами своих постоянных жилищ и на беспрестанные сношения с молдаванами, они еще и теперь придерживаются своих кочевых привычек и не отстают от обычаев, унаследованных ими от прежних времен и от племен, с коими имели более сообщения. Так, например, у них мужчины среднего возраста и старики носят волосы на голове по-малороссийски чупруной, т. е. подбривают их вокруг головы вершка на два, а остальные на маковке ровно обрезают в кружок. Подбородки и щеки бреют, оставляя длинные усы. Молодые не стригут волос, и они спускаются с головы беспорядочными спутанными космами.

Замужние женщины, в числе которых встречаются замечательно красивые с пламенными черными глазами, носят на голове большие драдедамовые или бумажные платки ярких цветов, повязывая их вокруг головы наподобие чалмы, и оставляя один конец сзади в виде хвоста, точно так, как это делают женщины простого звания в западных губерниях России. Волосы более или менее приглаженные, выходя из-под повязки, ложатся по лбу и вискам до нижней конечности ушей, а за ушами прячутся под платком, или, входя в хвост повязки, опускаются с ним на спину незаплетенной косой. Старухи безобразно обматывают всю голову под шею такими же платками, или же по-молдавански полотенцами, и таким образом составляют вокруг лица овальную раму, из-под которой беспорядочно вырываются пряди седых волос и сыпятся в разных направлениях по лбу и щекам. Девицы заплетают волосы в две косы и обвязывают их вокруг головы или спускают на плечи. Обыкновенное одеяние женщин составляет рубаха, сшитая по-молдавански, без складок и воротника, с высоким лифом и небольшим разрезом на груди, никогда не застегивающимся, а вместо юбки — полосатый шерстяной передник, плотно охватывающий нижнюю половину тела, словом — малороссийская запаска. Эти передники называются катрынцами, поддерживаются на пояснице широкими шерстяными поясами, постоянно красного или зеленого цвета.

Цыгане строят свои бурдеи очень просто: роют квадратную яму, глубиной в аршин, а длиной и шириной в полторы или две сажени, смотря по численности семейства и его богатству. По краям этой ямы вколачивают в землю несколько бревен, длиной в два аршина. Возле них кладут одно на другое бревна такой величины, чтобы концы их легли на противоположных углах каждой стороны ямы, и сбивают их со стоячими бревнами деревянными гвоздями. На лицевой стороне оставляют пространство, в которое с трудом можно пройти боком, для дверей, состоящих обыкновенно из двух едва сплоченных досок, привязанных бичевой к крайнему стоящему бревну, или из куска шерстяного одеяла. Эта бревенчатая ограда забрасывается грязью и составляет стены бурдея. На стены кладут бревна, перекрещивают их поперечниками, накидывают сверху валежником и покрывают землей. Потом внутренность вымазывают серой глиной, делают с левой стороны очаг, дым которого выходит через выдолбленное наподобие улья дерево, или же через круглую плетенку из древесных прутьев. Теперь бурдей готов. Окон в этих шалашах нет, а свет в них проходит чрез щели, оставляемые в стенах и потолке. Зимой же, когда щели для теплоты засыпаются землей, бурдей освещается только огнем очага. Некоторые хозяева строят такие же точно бурдеи для летнего пребывания, но без очагов, а иные просто разбивают шатер возле зимнего бурдея и там проводят лето. Внутри жилого бурдея теснота невообразимая: тут, кроме домашней посуды, земледельческих орудий и разного домашнего хлама, помещается и коза с козлятами, и теленок, а иногда и поросята. Около многих бурдеев сделаны загоны для рогатого скота: это небольшие пространства земли, обнесенные сухим хворостом, раскиданным кругом или четырехугольником. Спросите оседлого цыгана, почему он не строит жилища удобнее, наподобие, например, молдаванской касы. «Зачем? — ответит он Вам, махнув рукой, — лишь бы был хлеб, да что-нибудь до хлеба, а каса — пустое дело».