Владимир Львов - Фабриканты чудес

Очередное хобби плодовитого автора — его книги «Новый подход к духу» и «Корни случая» (вышли в свет в 1972 году), — как уже говорилось, — слияние физики с магией. Иначе говоря, превращение физики в отдел парапсихологии, в парафизику, как выражается Артур Кестлер. По его мнению, такой трюк будет вполне «отвечать духу нашего времени». Ведь «дух» этот, по мнению старого ренегата, состоит в «отходе от надоевшей людям плоской реальности», в «стремлении заглянуть в замочную скважину, где просматривается сверхреальное»… Иначе говоря, «дух», которого взыскует господин Кестлер, — тот самый, давно знакомый крепкий дух, что несется из всех ретирад идеалистической философии и шаманской мистики..

Надо, однако, не упускать из виду следующее. Перед кестлерами и им подобными открывается сегодня поле для спекуляций значительно более заманчивое, чем то, которым располагали оккультисты в эпоху Лоджа и де Роша, Крукса и Шренк-Нотцинга.

Почему? Да потому, что победное шествие науки в глубочайшие недра материи, в царство элементарных частиц, раскрыло новую, еще более трудную для наглядного представления картину Вселенной. Так непохожа эта картина на окружающий нас в повседневной жизни мир обычных тел, что физические диковины, о которых писал в начале века Ленин, кажутся рядом с этой картиной чем-то простым и незамысловатым. О закономерности такого поворота событий, о «неизбежности странного мира» современной физики писали не раз советские научные писатели, философы, публицисты. И азбучная для диалектика-материалиста истина состоит в том, что этот «странный» мир элементарных частиц теснейше связан с обычным, так называемым макромиром, окружающим человека. Законы, управляющие «странным миром», — продолжение, расширение и обобщение законов, регулирующих события, в мире обычном. Так что при каждом выходе науки в новую, более широкую область, законы природы, действующие в прежнем, более узком кругу, не отменяются, не нарушаются. Они становятся лишь частным случаем более общих закономерностей и продолжают полностью управлять событиями в своей сфере. Любой студент-физик знает, например, что с открытием нового, более общего закона всемирного тяготения — закона Эйнштейна — старый, ньютоновский закон не потерял силы, а вошел в него как частный случай. И что так называемая классическая механика (которой пользуются и сегодня в технических расчетах) не была отменена с появлением новой механики теории относительности и еще более новой квантовой механики и квантовой электродинамики. Материальная реальность, одним словом, при всем своем качественном многообразии едина и образует неразрывное целое. «Выход» за ее пределы — мистический бред, отвергаемый научным методом…

Но что за дело до всего этого господину Кестлеру и его издателям!

У них свой «метод» и свой «подход», который формулируется Кестлером совершенно так, как это делалось полвека назад:

— Эксперименты парапсихологов выглядят не более странно, чем выглядит «странный мир» сегодняшней физики. Но этот последний соответствует достоверным фактам. Следовательно, достоверны и те явления, которые изучаются парапсихологами!

Один остроумный западногерманский рецензент книги Кестлера назвал этот метод «доказательства» — «методом Кетценброде».

Есть такой старый немецкий анекдот. Один человек спрашивает другого, не родом ли он из города Кетценброде? Тот задает встречный вопрос: «А вы сами не из Кетценброде?» — «Нет», — отвечает первый. «Ах, какое совпадение! — восклицает второй. — Я тоже не из Кетценброде!»

Урок этого анекдота, замечает рецензент, таков. Одинаково отрицательный ответ, касающийся двух различных предметов или лиц, вовсе не означает, что между ними существует какая-то связь. «Отрицательное, образно говоря, — это большой мешок, в котором может найтись место для любых противоположных и даже враждебных друг другу сущностей». Например, для парапсихологии и для материалистической физики.

Сказано верно. Но посмотрим, какие конкретно «странности» выискивает Кестлер в современной физике, чтобы перекинуть от них мост к мистической чертовщине.

Вот, скажем, удивительные атомные частицы — нейтрино. У них совсем нет массы, [85] имеется в виду отсутствие так называемой массы покоя. Другими словами, масса у нейтрино появляется лишь при движении. Но это же самое относится и к частицам света они пронизывают земной шар почти что как пустоту. (Чтобы задержать поток нейтрино, надо было бы поставить гуськом друг за другом миллиард таких шаров, как земной.) Такое поведение, восклицает Кестлер, делает нейтрино похожими на дух, на призрак! И, может быть, именно тут — в невообразимо странных нейтрино «пересекаются мир материи и мир духа?» Почему бы, скажем, этим самым нейтрино не быть передатчиками телепатических «лучей мысли»? Ведь показывают же искусники этого дела такие номера, когда индуктор передает свои телепатемы, например, из Америки, а перципиент в это мгновение и без малейшей задержки принимает их хоть в Австралии, хоть на Луне!

Или та же самая прекогниция. Колода карт еще не стасована или даже еще не напечатана в типографии, а ясновидец (виноват, телестезист-прекогницист) уже видит духовными очами, как лягут карты, когда их положат на стол к мистеру Райну. Как это связать с физикой (которая перестает тогда быть грубой материалистической физикой и превращается в «духовную» парафизику)? Например, так. В нормальной физике и в нормальной природе информацию, получаемую человеческим мозгом, несут электроны, протоны и другие реальные частицы и связанные с ними волны. Они сообщают нам о событиях, которые уже произошли или происходят в данный момент. [86] и на основе этой информации наука может ставить прогнозы событий, которые произойдут в будущем Это в нормальной физике. А в паранормальной? Тут будут чудеса. Тут Кестлер (вслед за неким, верующим в загробную жизнь, математиком Доббсом) предлагает ввести новые частицы — пситроны. Этому продукту горячечного бреда предлагается придать такие свойства. Пситроны движутся не из настоящего в будущее, а обратно — из будущего в настоящее. Они-то и понесут в мозг информацию о еще не наступивших событиях, как если бы те наступили. Пророки, гадалки, чародеи — гитлеровский Гануссен, наполеоновская мадемуазель Ленорман, африканские колдуны, вся сегодняшняя орда прорицателей, кормящихся за счет одураченных потребителей таинственного, получают отныне теоретическую базу. Все они — не что иное, как чувствительные приемники «пситронов», изобретенных разочаровавшимся в коммунизме мистером Кестлером!

Ну а как же нормальные физики? Каково их суждение насчет новейших идей паранормального господина Кестлера?