Норбер Кастере - Полвека под землей

Взобравшись на скалу у вершины водопада и держа под рукой вскрытые бочонки, мы с женой приготовились сбрасывать флюоресцеин, который буйные воды, низвергаясь в пропасть, идеально растворят и размешают. Трое остальных участников поместились ниже по течению. В их задачу входит наблюдение за узким каменистым руслом протяженностью около 150 метров, которое начинается у подножия водопада. Водный поток мчится по этому скалистому коридору, шипя и пенясь, и, лишь достигнув дна пропасти, успокаивается в глубоком озере.

Я опускаю руку в первый бочонок, извлекаю из него горсть тончайшего, почти неосязаемого коричневатого порошка и с размаху бросаю его в воду. И — о чудо! — водяные струи мгновенно окрашиваются великолепным зеленым цветом, словно вспыхивают ярким волшебным пламенем. Несколько горстей флюоресцеина превращают водопад Тру дю Торо в какой-то сказочный каскад невероятного, не описуемого никакими словами, изумрудного цвета. Он мчится, переливаясь и светясь, по своему каменному ложу на дно пропасти, где силуэты наших помощниц, восхищенных не менее нас и оживленно жестикулирующих, четко выделяются на ослепительно-зеленом фоне воды.

Сорок пять минут подряд мы ритмично повторяем наши движения сеятелей, но никак не можем привыкнуть к возникающему у нас на глазах волшебству. Неправдоподобная, немыслимая окраска водопада придает окружающему пейзажу совершенно ирреальный вид, словно мы находимся в каком-то заколдованном царстве.

Под конец мы бросаем в воду и опустевшие бочонки, чтобы ни одна частица чудесного порошка не пропала даром. Затем стремительно скатываемся вниз, к подножию водопада, где наши спутницы встречают нас взрывом веселого смеха. В горячке работы мы с женой осыпали друг друга с головы до ног тонким слоем флюоресцеина, который окрашивает нашу одежду ровным рыжеватым цветом с ярко-зелеными пятнами и разводами в тех местах, где на нее попали брызги воды.

Однако все наше внимание приковано к пропасти Тру дю Торо. Круглое озеро на дне ее, окруженное отвесными гладкими стенами, напоминает гигантский горшок с ярко-зеленой краской. Непрестанный приток воды, снова сделавшейся в верховьях водопада чистой и прозрачной, не ослабляет чудесной изумрудной окраски глубокого озера.

Сгустившиеся сумерки скрывают от наших глаз феерическое зрелище и гонят прочь с наших постов наблюдения.

В Пиренейских горах убежища для ночлега встречаются редко, и людям, которых ночь застигла на высоте, трудно рассчитывать на сколько-нибудь сносный приют. Я веду свой маленький отряд к жалкой хижине из неотесанных камней, в полукилометре от Тру дю Торо. Лачуга, вероятно, никогда не видела такого наплыва посетителей. Кое-как укладываемся вповалку на подстилку из полусгнившей хвои. Каждый скрючивается как может и старается забыть во сне неудобства ночлега.

Ночь обещает быть ветреной и холодной, как всегда на такой большой высоте.

Все мои мысли — об успехе проводимого эксперимента. Тщетно я стараюсь отвлечься и забыться. Я вспоминаю о том, уже далеком дне, когда я впервые стоял в одиночестве на краю пропасти Тру дю Торо, спрашивая себя, какую тайну она скрывает. В тот день я устроился на ночлег прямо под скалистым обрывом и крепко спал, убаюканный ревом и грохотом водопада. Но сегодня его монотонный и приглушенный расстоянием гул, долетающий сюда и нарушающий торжественную тишину июльской ночи в горах, будит во мне слишком много воспоминаний и раздумий, чтобы я мог уснуть спокойно.

Вот уже три с лишним года, как я упорно стараюсь разгадать загадку Тру дю Торо. Не было дня, чтобы я не ломал себе голову над вопросом: «Куда же направляются эти буйные воды?»

И сегодня, в бесконечно тянущиеся ночные часы, я не могу не думать о чудесном красителе, сброшенном нами в таинственные подземные лабиринты Маладетты. Я мысленно следую за ним по этим неведомым извилистым коридорам и промоинам, расселинам и пропастям. Сейчас, в эту самую минуту, подземный поток, рыча словно зверь в своей каменной тюрьме, проносится на тысячеметровой глубине под Главным хребтом, который отделяет Арагон от Каталонии, чтобы вырваться на поверхность в Гуёй де Жуэу.

Этот окрашенный в волшебный зеленый цвет поток должен дать убедительный, объективный и неопровержимый ответ на жгучий, до сих пор не решенный вопрос, должен доказать правоту моих прогнозов и предложений, завершить долгие годы тяжелого, изнурительного труда…

В четыре часа утра мы уже на ногах. Кое-как умывшись в темноте ледяной водой, спешим к Тру дю Торо, чтобы проверить состояние воды в озере.

Светает. Небо затянуто плотными, тяжелыми тучами, сулящими дождь или снег. С высоты отвесных каменных стен заглядываем в мрачную в этот рассветный час глубину пропасти. Вода в озере снова чиста и прозрачна; весь флюоресцеин скрылся в недрах земли.

Удостоверившись в этом, мы обмениваемся последними советами и указаниями, и наш маленький отряд разделяется. Расставание происходит тут же, на самом краю Тру дю Торо. Моя жена и обе ее подруги образуют «группу Эзера»; они спустятся в эту долину и будут вести наблюдение за многочисленными источниками и водоемами, дающими начало реке Эзер, впадающей в Средиземное море.

Глядя, как они удаляются вниз по неровной каменистой тропке, сгибаясь под тяжестью пудовых рюкзаков, я не могу удержаться от чувства восхищения и благодарности к двум юным существам, которые вместе с моей женой согласились остаться одни в диких горах, занимаясь утомительной и однообразной работой, продолжительность которой не могла быть определена заранее.

Такое бескорыстное мужество заслуживает всяческих похвал, тем более что я не обнаружил его ни у одного из тех юношей, которых я пытался привлечь к участию в задуманном мною решающем эксперименте.

Уверившись, что наблюдение за долиной Эзера в надежных руках, «группа Гаронны» в составе моей матери и меня спешно покидает район Маладетты, чтобы перевалить через горный хребет, отделяющий Арагон от Каталонии, и занять пост наблюдения у источника Гуёй де Жуэу.

Мы пересекаем плоскогорье Агуаллу и поднимаемся вверх по долине Мульер, где я три года назад исследовал обширные пещеры, служащие руслами многочисленных подземных ручьев и рек. Перевал Торо встречает нас ураганным ветром, дождем и густым туманом. Спуск с перевала по северному склону хребта, господствующего над цирком Жуэу, очень крут и требует, даже при благоприятной погоде, большой сноровки и опыта. Сегодня же благодаря плотному туману эта почти отвесно уходящая вниз, тропа особенно опасна. Но мы не можем задержаться хотя бы на час и потому начинаем головокружительный 600-метровый спуск по узкой расселине, которая приводит нас к подножию цирка, куда мы добираемся наконец с чувством невыразимого облегчения.