Боб Каррен - Оборотни: люди-волки

Рассказы об убийствах и о кровавой секте, скрывающейся где-то в африканских джунглях, члены которой могли превращаться в леопардов, просочились в Европу. Они всколыхнули прежние страхи и опасения по поводу людей-оборотней, неразрывно связанные в западном сознании с язычеством и злом. В 1950-м — начале 1960-х гг. эти страхи усилились, будучи по ассоциации связаны с революционной и политической борьбой, когда поднимающийся прилив «черного самосознания» захлестнул некоторые африканские страны, встревожив тамошних колониальных хозяев. Призрак африканского оборотня, «человека-леопарда», оказался, пожалуй, столь же устрашающим образом, как и вервольф в средневековой Европе. Как и вервольф, он, возможно, напомнил цивилизованному человечеству о существовании грубой и кровожадной стороны его, цивилизованного человечества, натуры.

Но леопард был не единственным ужасом, пришедшим из Африки: в центральных районах континента процветали «львиные» секты. Во многих отношениях они были схожи с «леопардовым» культом западных земель Африки, а в отношении жестокости — особенно. Лев с давних времен обрел в общественном сознании совершенно особый статус. Его образ был связан с королевским величием, и лев удостоился титула «царя зверей». В Древнем Египте львица напрямую ассоциировалась с богинями Баст и Сехмет, которые изображались сидящими на троне с львиной головой на плечах. Мумии больших кошек были найдены в некоторых значительных захоронениях — таких, как гробница Майи, кормилицы фараона Тутанхамона. Греческий историк Диодор Сицилийский (I век до н. э.) в 3-м томе своего труда «Историческая библиотека» пишет о западноафриканских кушитах (племени из южной Эфиопии) как о людях, превыше всех богов «почитавших льва». Они были одним из древнейших народов континента — и, соответственно, их боги также были в числе древнейших. Одним из них был Апедемек, который часто принимал облик громадного льва. Время от времени Апедемек нисходил на землю, вселяясь в некоторых правителей и снабжая народ кушитов указаниями и пророчествами. В жилах их правителей текла львиная кровь, и, в соответствии с легендой, она отчасти перешла в народ древних евреев, когда царица Шебы, [23] Царица Савская. происходящая из кушитского рода, забеременела от царя Соломона и родила Менелека, [24] Или Менелика; другие варианты его имени — Уольдэ-таббиб, Байна Лекхэм. от которого вел свою родословную последний император Эфиопии Хайле Селассие. Последний также имел титулы «лев Юга» или «лев из колена Иудова», и его до сих пор почитают члены растафарианского движения — за смешавшуюся с его собственной львиную кровь, обеспечившую ему влияние и авторитет.

В древнем Вавилоне львица также считалась воплощением богини Иштар и даровала свою силу многим вавилонским царям.

Однако в 1920-х гг. «львиный» культ приобрел сравнительно новую и более мрачную окраску. Около 1925 г. британское правительство центральной Танзании сообщило о том, что более 200 человек лишились жизни на территории Сингидии. Поначалу под подозрение подпали львы-людоеды (многие из тел были изувечены, как будто подверглись нападению животных), но впоследствии этот вывод подвергли сомнению. В регионе ходили слухи о группе людей, которые могли превращаться в львов и по наущению местных знахарей-колдунов совершали убийства. Убийства продолжались почти все 1950-е, достигнув пика около 1957 г. «Почерк» этих преступлений очень походил на тот, которым отличались убийства, совершенные людьми-леопардами, и жертвами часто становились очень маленькие дети: одна малышка была вырвана из рук матери «человеком-львом», который выпрыгнул из кустов, одетый в львиную шкуру, и рычал как дикий зверь. Позже четвертованное тело девочки нашли в зарослях. Также поговаривали о том, что в затерянных в джунглях Танзании долинах стоят залитые кровью алтари, на которых приносят человеческие жертвы, сопровождая жертвоприношения странными и омерзительными ритуалами. По слухам, «львиные» культы существовали также в Замбии и Заире, где тоже совершались убийства, напоминавшие ритуальные. В долине Луапала, которая разделяет эти две страны, «львиный» культ считался очень распространенным. На алтарях, скрытых в этой долине, по некоторым сведениям, после убийства местными охотниками льва проводились очистительные ритуалы. В ходе ритуала шаман или знахарь надевал шкуру убитого льва и призывал дух животного войти в его тело, таким образом на время вступая в личный контакт со львом. Эти культы процветали, привлекая внимание на Западе своей скандальной известностью почти все 1960-е гг., после чего, по всей видимости, снова ушли в подполье и исчезли из поля зрения. Хотя вполне возможно, что они и по сей день существуют в некоторых районах Африки.

В иных культурах, разумеется, существовали собственные культы животных. Почитание медведей и одержимость духом медведя были вполне обычным делом для многих народов Севера, но особенно популярны они стали у финнов. Медведь был центральной фигурой многих финских языческих религий, процветавших задолго до прихода христианства. Древние финны считали медведя сошедшим с небес божественным существом, обладающим многими сверхъестественными способностями (некоторые поверья даже указывали на созвездие Большой Медведицы как на место, откуда пришло это священное создание) — и поэтому достойным всяческого внимания и почитания. Дух медведя, по их представлениям, обитал в черепе животного и был известен под именем каллохонка . [25] Неточность: не дух медведя, а дерево, на которое вешали череп медведя (обычно очень старая и почитаемая сосна), назывался каллохонка ; оно считалось символом и воплощением мирового древа. Когда медведь погибал или был убит в ходе охоты, дух переселялся из черепа в другое вместилище — непосредственно в лес, в дерево, реку или даже в человеческое существо. В этом новом обличье каллохонка продолжал существовать, пока не появлялась возможность возродиться в теле другого медведя. Если он входил в тело человека, то последний мог принять определенные внешние черты и повадки медведя. Черепа развешивались на ветвях высоких деревьев на окраине финских деревень, чтобы каллохонка мог защищать округу и членов общины. В некоторых районах Финляндии еще около столетия назад медведь считался физическим воплощением бога неба Укко, который появлялся то в облике древнего старца, то в теле свирепого животного. Медведь был чем-то вроде тотемического символа в некоторых районах России, а также у племен саами (лапландцев), среди которых шаманизм процветал до конца XIX века. Так же, как древние знахари, шаманы саами порой приобретали внешние черты медведя для обеспечения успешной охоты. Для этой цели шаман старался стать «одержимым духом медведя» и подражал его поведению и повадкам в течение всего ритуала, который исполнялся для привлечения удачи.