Фридрих Лист - Национальная система политической экономии

Эта идея столь знаменитого с тех пор лорда как филантропа, космополита и либерала лет десять позднее была повторена почти в тех же самых выражениях не менее знаменитым членом парламента Гумом, он также желал, «чтобы континентальные фабрики были задушены в пеленках».

Наконец, просьба немецких мануфактуристов была исполнена — правда, поздно — этого нельзя отрицать, особенно если принять во внимание, как трудно бороться целые годы со смертью, — и исполнена мастерской рукой. Таможенный тариф 1818 года отвечал всем потребностям промышленности Пруссии того времени, для которого был предназначен, не оказывая излишнего покровительства в каком бы то ни было отношении и не затрудняя развития полезных внешних сношений страны. Он по своим ставкам был несравненно умереннее, нежели английский и французский таможенные тарифы, и должен был быть таким. Ибо здесь вопрос шел не о постепенном переходе от запретительной системы к протекционной, а о переходе от так называемой свободной торговли к протекционной системе. Другое важное преимущество этого тарифа, рассматриваемого в его целом, состояло в том, что большая часть его пошлин была установлена с веса, а не с ценности.

Вследствие этого не только устранялись контрабанда и слишком низкая оценка товаров, но вместе с тем достигалась и та важная цель, что предметы общего потребления, которые каждая страна легче всего может производить сама и собственное производство которых является очень важным — вследствие значительной стоимости их общего количества, облагались особенно высокой пошлиной и что покровительственная таможенная пошлина уменьшалась пропорционально с возрастанием достоинства товаров и их ценности, следовательно, вызывала затруднение в собственном производстве и вместе с тем отнимала желание и возможность организации контрабандной торговли.

Такое назначение пошлин с веса товаров по причинам весьма понятным должно было гораздо сильнее отозваться на сношениях с соседними немецкими странами, нежели на сношениях с другими чужеземными народностями. Эти средние и маленькие немецкие государства, устраненные уже с рынков австрийских, французских и английских, подверглись почти совершенному исключению и с прусского рынка, и это было для них настолько чувствительно, что некоторые из них или совсем, или в значительной части обратились просто в прусские провинции.

Успокоив прусских фабрикантов, меры эти вместе с тем вызывали вопли и жалобы со стороны фабрикантов других немецких стран. Как нарочно незадолго перед тем Австрия затруднила ввоз немецких фабрикатов в Италию, а именно верхнешвабского полотна. Принуждаемые со всех сторон ограничиться отпуском только своих фабрикатов и лишь в маленькие территории и даже между собой разделенные крохотными таможенными линиями, фабриканты этих стран готовы были впасть в отчаяние.

Эти именно крайности и вызвали тот частный союз от пяти до шести тысяч фабрикантов и торговцев, который организовался в 1819 году на весенней ярмарке во Франкфурте-на-Майне и который имел целью, с одной стороны, добиться отмены всех германских внутренних таможен, с другой — установления общей германской торговой и таможенной системы.

Этому союзу дана была формальная организация. Уставы союза были предложены на утверждение германского союзного сейма и всех князей и правительств немецких государств. В каждом германском городе был избран местный корреспондент, в каждом округе — провинциальный корреспондент. Все члены союза обязались содействовать по мере сил достижению цели союза. Центральным пунктом союза был назначен город Нюренберг с полномочием избирать центральный комитет, который должен был заведовать делами союза с помощью агента, для исполнения обязанностей которого был призван автор этого сочинения. В еженедельном органе союза, озаглавленном «Журнал немецкой торговли и фабричной промышленности» (Organ des deutschen Haudels-und Fabricantenstandes), публиковались во всеобщее сведение прения и распоряжения центрального комитета, так же как и мысли, предложения, записки и статистические сведения, соответствующие цели союза. Каждый год во время ярмарки во Франкфурте собиралось общее собрание союза, которому докладывался отчет центрального комитета.

После того как этот союз представил в германский сейм петицию, в которой доказывалась необходимость и полезность предлагаемых им мер, центральный комитет в Нюренберге открыл свои действия. Он немедленно снарядил депутацию ко всем германским дворам и к конгрессу министров в Вене (1820). На этом конгрессе достигли по крайней мере того, что большая часть средних и мелких немецких государств пришла к соглашению о созвании по этому предмету отдельного конгресса в Дармштадте. Происходившие здесь прения привели сначала к соглашению между Виртембергом и Баварией; затем к объединению некоторых немецких государств с Пруссией; далее к объединению средненемецких государств; наконец, и главным образом, благодаря стараниям барона Котты, к общему объединению этих трех таможенных конфедераций, так что теперь, за исключением Австрии, обоих Мекленбургов, Ганновера и ганзейских городов, вся Германия примкнула к одному таможенному союзу, который уничтожил между частями союза внутренние таможни и установил общую на границе линию таможен, поступления с которой делились между всеми государствами пропорционально количеству населения в каждой.

Тариф этого союза, в сущности, был прусским тарифом 1818 года, т. е. умеренным протекционным тарифом.

Под влиянием этого таможенного союза мануфактурная промышленность, торговля и земледелие германских союзных государств сделали уже громадные успехи.

Россия своими первыми успехами в культуре и промышленности обязана сношениям с Грецией, затем торговле с Ганзой через Новгород, наконец, после покорения этого города царем Иоанном Васильевичем, равно как и вследствие открытия водного пути через Белое море, — торговле с англичанами и голландцами.

Значительное развитие русской промышленности, равно как главным образом смягчение нравов, началось, однако, лишь с царствования Петра Великого. История России, начиная с XVII столетия до сороковых годов XVIII столетия, представляет поразительное доказательство того, какое могущественное влияние оказывает национальное единство и политическое устройство стран на экономическое преуспеяние народа. Царскому авторитету, установившему и упрочившему единство между бесчисленным множеством варварских орд, обязана Россия созданием своей промышленности, своими невероятными успехами в земледелии и ростом населения, развитием внутренней торговли посредством каналов и грунтовых дорог, обширной внешней торговлей и своим коммерческим значением.