Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий. Т. 1.

В том же году моряк Фернан да По проследил берег от устья Нигера далее к востоку до вулкана Камерун, у 4° с. ш., а против него обнаружил гористый остров с вершиной 3008 м, носящий ныне его имя. Он установил, что побережье изменило направление на южное и, следовательно, открыл залив Биафра. Вероятно, одновременно с ним Сикейра продвинулся еще дальше к югу, впервые в португальской морской истории пересек экватор и дошел до 2° ю. ш. В 1472–1473 гг. португальцы открыли также о-ва Гвинейского залива — Принсипи, Сан-Томе (у самого экватора) и о. Аннобон. До экспедиций Ф. По и Сикейры неуклонное восточное направление гвинейского побережья внушало португальцам мысль, что они следуют вдоль южного берега Африки и могут выйти в Индийское море. Обнаруженный Ф. По и Сикейрой за горой Камерун крутой поворот берега на юг разрушил надежду достичь Индию по крайней мере в экваториальной полосе. Но продвижение на юг приостановилось по другой причине: Верхняя Гвинея — Берег Слоновой Кости, Золотой Берег и «Проклятые Лагуны» — открыла широкие возможности для скупки слоновой кости, добычи золота и охоты за рабами.

Падран Д. Кана (по рисунку XV–XVI вв.)

12 декабря 1481 г. король Жуан II послал шд начальством Диогу Азанбужи флотилию к Золотому Берегу, чтобы основать там колонию. Азанбужа построил флот Сан-Жоржи-да-Мина («Рудник св. Георгия»), сокращенно — Мина, часто также Эльмина, в районе которого найдены были крупные месторождения золота. Развитие добычи золота требовало много рабов — из Мины посылались корабли к югу на поиски новых областей для охоты за людьми.

В экспедиции Азанбужи капитаном одной из каравелл был Диогу Кан . О нем сохранилось очень мало сведений, к тому же противоречивых, с путаной хронологией событий; ниже дается наиболее обоснованная версия. Выйдя в июне 1482 г. из гавани Мины и обогнув мыс Лопес (у 0°30′ ю. ш.), Кан прошел затем вдоль берега к юго-востоку около 700 км. Он завершил, таким образом, открытие Гвинейского залива. В этом районе вода резко отличалась по цвету от океанской, оказалась опресненной, и Кан правильно заключил, что он находится близ устья какой-то очень большой реки: открыто было устье Конго [212] Конго, или Заир, — искаженное Нзари, что означает «река, поглощающая все другие». . Кан высадился на берег, у 6° ю. ш., и поставил там падран — каменный столб с гербом, с именами короля и мореплавателя и датой открытия. Он назвал великий поток «рекой Падран», но теперь это имя носит южный мыс в устье Конго (Пунта-ду-Падран). На берегу Кан вел с жителями «немой торг», так как их язык — группы банту, распространенный тогда по всей Экваториальной и части Южной Африки, — не имел ничего общего с языками гвинейцев, которые служили португальцам переводчиками. Кан отправил несколько матросов вверх по «реке Падран», чтобы завязать сношения с местным королем: по обе стороны реки, в приморской полосе, к тому времени организовалось крупное государство дофеодального типа — Конго, и это название перешло на реку. Когда посланцы вернулись (с невыясненными результатами), Кан продолжил плавание на юг, поставив по крайней мере еще один падран у 13°30′ ю. ш. — на побережье Анголы. Проследив берег к югу еще немного, он повернул назад по невыясненной причине: возможно, заканчивались продукты и экипаж страдал от цинги. В Португалию Кан вернулся в апреле 1484 г.

Осенью 1484 г., по другим версиям в начале 1485 г. и даже в сентябре — подробности обоих плаваний отсутствуют из-за пресловутой «конспирации молчанием», Кан на двух кораблях вышел из Лиссабона. Штурманом одного из судов был П. Ишкулар. На этот раз экспедиция продвинулась на юг вдоль берегов Анголы и Намибии до 22° ю. ш.: на мысе Кросс, у 21°47′ ю. ш., т. е. на побережье пустыни Намиб, в Юго-Западной Африке, был поставлен третий падран [213] Падраны были найдены в 1859, 1886 и 1893 гг. . Таким образом Кан открыл более 2500 км западного берега материка к югу от экватора и обнаружил устье р. Кунене. На обратном пути он поднялся по р. Конго на 160 км, преодолев грозный водоворот, где гигантский поток, сдавленный до 800 м, мчится со скоростью 18,5 км/ч, и пороги Еллала. Он принял на борт принца государства Конго в качестве посла в Португалии (в 1490 г. тот вернулся домой). Дальнейшая судьба Кана не выяснена: по одной версии он умер в пути, по другой достиг родных берегов до августа 1487 г. или в 1486 г.

Спутником Кана в этом плавании, вероятно, в качестве астронома был нюрнбергжец Мартин Бехайм . В 1492 г. он посетил Нюрнберг и изготовил там большой глобус («Земное яблоко»), самый старый из сохранившихся до наших дней. Немецкие историки открытий часто преувеличивали значение Бехайма, но самые выдающиеся из них — О. Пешель и Т. Руге — указывали, что на его глобусе ошибки в широтах известных мест достигают 16°, а на картах того времени они редко превышают 1°, что, следовательно, «Бехайм был посредственный ученый и плохой космограф», и иронически замечали: «…мало же пользы могли португальцы извлечь из учености нашего земляка».

Когда экспедиция Кана вернулась, Жуан II решил послать в южном направлении два военных корабля водоизмещением каждый 50 т [214] Одна тонна тех времен (тонелада) соответствует двум или более тоннам нашего времени. с тяжелыми орудиями и транспортное судно с припасами. Начальником был назначен Бартоломеу Диаш , участвовавший (как и Кан)в экспедиции Азанбужи, а главным пилотом — опытнейший гвинейский мореход Перу Аленкер . Нет доказательств, что прямая задача экспедиции Диаша состояла в достижении Индии. Вероятнее всего, предусматривалась дальняя разведка, результаты которой представлялись сомнительными для главных действующих лиц. Не выяснено также, какие суда получил Диаш — каравеллы или «круглые корабли», отличавшиеся от каравелл округленными обводами корпуса и прямым парусным вооружением: четырехугольные паруса располагались в покойном состоянии или при ветре, дующем прямо с кормы, перпендикулярно килю судна. Плавание на таких кораблях было более безопасно, лавировали они хорошо, и при длительном лавировании команда не так изнурялась, как на каравеллах. Но в отношении всех остальных качеств, предъявляемых к парусным судам, они еще уступали каравеллам.

Хронология морского похода Диаша не совсем ясна [215] Прямых источников, современных плаванию Диаша, не сохранилось. Журнал и карты, составленные им, вероятно, погибли. . В настоящее время принято, что его флотилия оставила Лиссабон в первой половине августа 1487 г. Диаш шел обычной трассой до Мины, а от Мины — путем Диогу Кана до 22° ю. ш. 18 декабря он обнаружил бухту «Святой Марии» (вероятно, нынешняя Уолфиш-Бей, у 23° ю. ш.). За Южным тропиком он открыл пустынный, слабо расчлененный берег. Португальцы будто вступили в другой мир: голые берега, часто окутанные туманами, тусклые краски — ничто не напоминало им тропической Африки. Диаш водрузил свой первый падран на берегу «Малой Гавани» (по-португальски — Ангра Пекена, близ 26°30′ ю. ш.) и оставил здесь транспортное судно. Оттуда он пошел на юг вдоль пустынного берега, который все время слегка уклонялся к востоку. Устье р. Оранжевой Диаш просмотрел: река не доходила до моря, так как летние дожди еще не выпадали, но выступающую южнее скалу он окрестил «мысом Поворотов». Наступил январь 1488 г. — разгар лета южного полушария. У 33° ю. ш. берег неожиданно круто повернул на запад (бухта Сент-Хелина), в это время поднялся сильный ветер, перешедший вскоре в шторм. И Диаш приказал двигаться в открытое море, но не из-за боязни, что суда разобьются о скалы, как считал Ж. Барруш. — Диаш хотел «обойти» преобладающие южные ветры, мешавшие продвижению.