Чарльз Форт - Пророк с Луны, Ангел с Венеры. Новые земли

Третье «доказательство» профессора Янга — спектроскопическое.

Насколько можно доверять спектроскопии в астрономии?

Бриан, «A History of Astronomy»:

Что, по мнению Белопольского, Венера, по показаниям спектрографов, вращается вокруг оси за 24 часа; что, по мнению доктора Слифера, она, по показаниям спектрографа, обращается за 224 дня.

Согласно наблюдениям, столь многочисленным, что нет необходимости приводить их здесь, видимое движение звезд, затмеваемых Луной, доказывает, что Луна имеет атмосферу Согласно спектроскопии, атмосферы на Луне нет.

Кольцо света вокруг Венеры во время прохождений 1874 и 1882 годов показывает, что у Венеры есть атмосфера. Большинство астрономов согласно, что атмосфера Венеры чрезвычайно плотная и закрывает поверхность планеты. Согласно спектральному анализу, проведенному сэром Уильямом Хаггисом, атмосферы у Венеры нет. «English Mechanic» (4–22).

В «English Mechanic» (80–439) опубликованы результаты спектрального анализа Марса, сделанного Кэмпбеллом, директором Ликской обсерватории: на Марсе нет кислорода и водяных паров. В «Monthly Notices R.A.S.» (27–187) опубликованы результаты спектроскопии Хаггиса: обилие кислорода, водяных паров столько же, сколько на этой Земле. Вот забавные моменты нашего паломничества в поисках нового Сан-Сальвадора или нового Плимут-Рока наших надежд — но опыт паломника приносит всякое…

В 1895 году профессор Килер из обсерватории Аллеген определил период обращения колец Сатурна методом спектроскопии. По гравитационному евангелию частицы на внешней стороне кольца движутся со скоростью 10,69 миль в секунду; частицы на внутренней стороне — со скоростью 13,01 миль в секунду. Данные профессора Килера сэр Роберт Болл назвал «блестящим подтверждением математической дедукции». Профессор Килер определил, что, согласно данным спектроскопии, наружные частицы кольца Сатурна движутся со скоростью 10,1 миль в секунду, а внутренние — 12,4 мили в секунду — как им и полагается, — добавляет профессор Янг в своем евангелии «Elements of Astronomy».

Читая о подобных чудесах, когда до десятых вычисляется движение крошечных далеких частиц, которых и не увидишь без телескопа и которые на вид составляют твердую, неподвижную структуру, проникаешься восхищением, или трепетом, в меру своей неопытности…

Или проникаешься труднопереносимым чувством, что тебя морочат и дурачат. Морочат, дурачат или ловят на приманку — и вот уже все мы сидим во вращающейся клетке, и одни прутья вращаются с невообразимой скоростью, а другие еще быстрее, хотя так и не бывает. Можно сколько угодно не верить, насмехаться, и обвинять, и вспоминать все фальшивые доказательства, с которыми мы уже встречались, — все равно вокруг жужжат вращающиеся прутья решетки. Зелье, на которое нас приманили, — из самых блестящих потаскушек в современной проституции; мы попались фаворитке из гарема бога Гравитации. Есть смягчающее обстоятельство; сказать можно все — но как «определить», что кольца Сатурна не вращаются «как им положено», и тем дополнительно опорочить спектроскопию в астрономии?

Отблеск на планете, подобный сверканию меча нашего спасителя…

Белое пятно Сатурна…

Сверкающий, сияющий спаситель.

Этот блеск расплещет зелья и остановит движение. На планете Сатурн есть что-то блестящее, и его сверкание подобно молнии. Колдовское вращение со скоростью 10,1 мили в секунду остановится: магия против магии: никакого мелькания со скоростью 13,4 мили в секунду — кольца Сатурна могут вовсе не вращаться, как им «положено», на радость одному маленькому божку, потому что волей Всеобщности им разрешено быть неподвижными.

На кольцах Сатурна часто видно белое пятно: его видели Шмидт, Бонд, Секки, Шретер, Хардинг, Швабе, Де Вико и множество других астрономов.

Оно неподвижно.

В «English Mechanic» (49–195) Томас Гвин Элджер публикует рисунок пятна, как он видел его в ночи 18 и 20 апреля 1889 года. Оно занимает часть одного и часть другого кольца, при этом выглядит непрерывным. В двух весело кружащихся с разной скоростью обручах профессора Килера должен быть разрыв. См. вып. 49 «English Mechanic» — наблюдение за этим явлением, видимым в течение нескольких месяцев в 1889 году, — и все астрономы сходятся в том, что, независимо от требований теории, это неподвижное пятно указывает, что кольца Сатурна неподвижны.

Белое пятно на Сатурне рассеет мелкое колдовство. Имеются у него и маленькие черные вассалы, дополняющие его действие: черные пятна на Сатурне.

«Nature» (53–109):

Что в июле и августе 1895 года профессор Маскари из обсерватории Катании видел на креповом кольце Сатурна черные пятна. Автор статьи в «Nature» говорит, что такую продолжительность явления нелегко объяснить, если кольца Сатурна представляют собой образования из движущихся частиц, поскольку различные части бесцветных областей должны тогда иметь различные скорости, так что пятна должны были быстро разделиться и размыться.

Достаточно очевидно — относительно моих намерений, а именно, узнавать самому, вместе со всяким, кто настолько же проникся необходимостью, — что ослепительное преступное создание было сражено еще более ярким блеском. Также можно сказать, что, расправившись с основным представителем, мы повергаем всю тему астрономической спектроскопии в прах и бесчестье, разумеется, только со своей точки зрения, а не в глазах, скажем, производителей спектроскопов; однако призраки умирают призрачной смертью, и поражать их приходится снова и снова.

Должен сказать, не вполне понятно, что именно называют спектром звезды. Это одна из величайших невнятностей науки. Спектр звезды сам по себе — призрак, но этот призрак еще разрежен вторичным процессом, и вся его видимость так колеблется в такт мерцанию звезды, что истории, поведанные спектрами, представляются вздохами измученных привидений. И вот в этой-то величайшей научной неопределенности астрономы вычитывают невнятицу, которую можно истолковать соответственно любым пожеланиям. Так что мы принимаем, что когда некая бессвязная, жалкая историйка, рассказанная спектром, укладывается в рамки, астрономы слышат от своих спектроскопов то, что хотят услышать, но стоит появиться чему-то новому, и смятение астрономов становится явным, а бесполезность спектроскопии для астрономии — очевидной для всех, кроме тех, кто не желает видеть. 1 февраля 1892 года доктор Томас Д. Андерсон из Эдинбурга открыл новую звезду, названную Новая Возничего. Тут возникло нечто, не имевшее догматических «определений». Каждому астроному приходилось видеть не «что положено», а то, что он мог увидеть. Мы убедимся, что с тем же успехом, как полагаться на собственные призраки, астрономы могли бы обратиться за справкой к одной из «властей» миссис Пайпер.