Чарльз Форт - Пророк с Луны, Ангел с Венеры. Новые земли

Для профессора Чейза эти два примера — не просто открытия, но открытия, сделанные посредством вычислений, и потому он полагает, что тоже может добиться триумфа посредством расчетов… подтверждение которых зависит от точности профессора Свифта и профессора Уотсона, отметивших положения наблюдавшихся ими тел…

«Sidereal Messenger» (6–84):

Профессор Колберт, директор обсерватории Дедборна, глава общества, в котором состоит профессор Свифт, говорит, что наблюдения Свифта и Уотсона согласуются, поскольку Свифт согласовал свои наблюдения с наблюдениями Уотсона. Обвинение состоит не в том, что Свифт сделал ложное объявление об открытии двух неизвестных небесных тел, но в том, что точное определение их положения появилось после публикации данных Уотсона.

«Popular Astronomy» (7–13):

Профессор Асаф Колл пишет, что через несколько дней после затмения профессор Уотсон говорил ему, что видел «светящееся тело рядом с Солнцем» и что о наблюдении двух светящихся тел заговорил только после сообщения Свифта.

Профессор Чейз, примостившись на двух ошибках, прокаркал собственное ложное предсказание. Неизвестные тела, на вычисленной им орбите или на иной, больше ни разу не наблюдались.

Так что у нас складываегся впечатление, что полчища астрономов вычисляют и сходят с ума от вычислений, вычисляют, вычисляют, вычисляют, и если кто-то из них попадает в точку, отстоящую на 600 000 000 миль (по общепринятой системе измерений) от обнаруженного тела, он — Леверье и попадает в учебники; а остальные оказываются профессорами Чейзами, и учебники о них молчат.

У большинства из нас символ бесконечных расчетов смиряет независимое мышление, превращая его в доверчивость, подкрепленную каплями крови, сочащимися из статуи.

В зыбкости и противоречиях обыденной жизни так приятно найти опору в окончательном решении, будь то в религиозном или математическом смысле. Так что, если видимая точность астрономии оказывается или бессовестно, или беспечно и смехотворно основана на подстановках, в которых обвиняются Свифт и Уотсон; и если престиж астрономии держится только на заглавных буквах и восклицательных знаках или на выпячивании одного Леверье против сотен незаметных Чейзов, стоит ли нам об этом знать, если те из нас, кому, в религиозном смысле, не на что опереться, лишатся даже последней видимости опоры, видимости существования хоть в чем-то точности и состоятельности?..

Впрочем… если в небе есть новые страны и существа из чужих миров посещают нашу землю, тогда ради этого великого открытия стоит вымести мусор, нанесенный в нашу эпоху.

Мы не слишком церемонились с неверными триумфами человечества, и теперь, достигнув высшей точки, кажется, пора бы остановиться; но остался еще один «триумф», и я не могу позволить, чтобы нас обвинили в недоработке, а то и еще в чем-нибудь…

Открытие Урана. Мы упоминаем это событие, вызывающее экстаз у авторов учебников, потому что планета Уран развивает эффект «триумфа Плутона». Ричард Проктор доказывает, что это открытие не было случайным — см. «Old and New Astronomy». «Philosophical Transactions», (71–492) — доклад Гершеля «Сообщение о комете, открытой 13 марта 1781 года». Прошел год, а ни один астроном в мире так и не узнал новой планеты: только потом Лекселл обнаружил, что предполагаемая комета — на самом деле планета.

Капли крови, сочащиеся из идолов паразитического культа.

Параболы, кровоточащие уравнениями.

В дальнейшем мы разовьем представление, что астрономы могут пытаться выжать кровь из статуи с тем же успехом, как выводить заключения из символов, потому что прикладная математика имеет к взаимодействию планет не больше отношения, чем статуи святых. Если принять отрицание расчетов в гравитационной астрономии, астрономы лишатся своего воображаемого бога: они превратятся в жрецов без божества, и цветы их высокомерия увянут. Начнем с едва ли не простейшей задачи небесной механики, а именно — с формулировки взаимодействия Солнца, Луны и Земли. Может ли высшая математика, окончательная, священная математика решить эту простенькую задачу так называемой математической астрономии?

Не может.

Время от времени кто-нибудь объявляет, что он разрешил Задачу Трех Тел, но решение всегда оказывается неполным или приблизительным, основанным на демонстрации, переполненным абстракциями и игнорирующим положение тел в пространстве. Снова и снова мы обнаруживаем, что достижения основываются на пустоте: сложнейшие здания, лишенные фундамента. Вот мы узнаем, что астрономы не умеют вывести формулу взаимодействия трех тел в пространстве, однако вычисляют и публикуют якобы формулы планет, взаимодействующих с тысячами небесных тел. Они объясняют. На наш взгляд, это самое неизменное занятие астрономов: объяснять, объяснять и объяснять. Астрономы объясняют, что хотя, строго говоря, определить взаимное влияние трех планет не удается, но влияние Солнца настолько преобладает, что прочими эффектами можно пренебречь.

До открытия Урана не существовало способа испытать чудеса астромагов. Они заявляли, что формулы работают, а непосвященные при упоминании формул приходили в ужас. Но вот Уран был открыт, и магов призвали, дабы вычислить его орбиту. Они вычисляли, и, если Уран двигался по постоянной орбите, я не вижу, почему бы астрономам или школьникам не справиться с такой просгой задачей.

Они вычисляли орбиту Урана.

Он двигался по другой.

Они объясняли. Снова вычисляли. Продолжали вычислять и объяснять, год за годом, а планета Уран все уходила куда-то не туда. Тогда они порешили, что на Уран влияет мощная внешняя сила — поскольку на таком расстоянии влияние Солнца менее заметно, — но в этом случае взаимовлиянием Урана и Сатурна уже труднее пренебречь, — пока сложности множества взаимодействий не затемнили окончательно всю блестящую систему. Палеоастрономы вычисляли и больше пятидесяти лет указывали пальцами в разные точки неба. В конце концов двое, согласившись, что за Ураном прячется что-то еще, указали область, по общепринятому мнению, лежащую в шестистах миллионах миль от Нептуна, и теперь благочестиво, если не нагло, утверждают, что открытие Нептуна не было случайностью…

Что доказательство неслучайности — в возможности повторения…

Что всякому, не отличающему гиперболы от косинуса, по силам выяснить, не следуют ли астрономы за тучей чепухи днем и за колонной ерунды — ночью…

Если посредством математической магии любой астроном мог указать положение Нептуна, пусть он укажет планету, следующую за Нептуном. По тем же признакам, которые указывали на существование планеты за Ураном, можно предположить существование Трансплутона. Нептун проявляет отклонения, подобные отклонениям Нептуна. Профессор Тодд утверждает существование такой планеты и считает, что она обращается вокруг Солнца с периодом 375 лет. По профессору Форбсу их две: одна с периодом 1000 лет, а вторая — 5000 лет. См. «A century's Progress in Astronomy» Макферсона. По словам доктора Эрика Дулитла, она существует и имеет период обращения 283 года «Scientific American» (122–641). По мистеру Хиндсу ее период — 1600 лет «Smithson. Miscellaneous Collections» (20–20).