Джон Мэк - Встречи с пришельцами

184

разрушения укоренившихся представлений о действительности. На это Кэтрин сказала: "Я вас понимаю. Или буду вынуждена это понять".

На следующий сеанс гипноза Кэтрин пригласила для поддержки свою подругу, с которой вместе работала в ночном клубе. Во время прошлого сеанса остался невыясненным весьма важный пункт: были ли на ней в рождественскую ночь 1990 года контактные линзы. Она не помнит, чтобы их надевала, но все хорошо видела, в то время как без линз у нее перед глазами все расплывается. После прошлых сеансов в Кэтрин жила тревога: девушка никак не могла понять, случались ли похищения в действительности или приснились. Не имея конкретных физических свидетельств, подтверждающих подлинность события, она чувствовала себя уязвимой в глазах современной науки, а главное - в глазах общественности. На нее могли смотреть как на безумную, она и сама сомневалась в своем рассудке. Она сказала: "Если бы меня изнасиловали, я могла бы обратиться в полицию. Нашлись бы улики. Они могли бы взять образцы, и люди не смотрели бы на меня так, словно я лишилась рассудка".

Во время второго сеанса релаксации она вначале кратко описала то, что предшествовало медицинскому эксперименту, проведенному с ней. Она заметила, что свет стал более приглушенным, снова упомянула полную потерю собственной воли. Самый главный из пришельцев, или исследователь, был повыше остальных, но все же ниже Кэтрин. У него была очень гладкая, серовато-белая кожа и никакой одежды. "Он смотрит на меня, как мы - на лягушку, которую собираемся препарировать на уроке зоологии", - заметила Кэтрин. Исследователь что-то говорит помощнику - существу, стоящему справа от него, и помощник уходит в угол комнаты, должно быть, ему приказано что-то принести. "Исследователь кладет мне руку на ногу, на бедро, - продолжает Кэтрин. - Рука холодная, но совсем не такая, какой бывает холодная рука у человека, а гораздо холоднее. Мне это неприятно. Приходит помощник и подает шефу

185

какой-то инструмент". Мне пришлось помочь девушке рассказать, почему она не могла сопротивляться. Она жалобно плачет: "Он это делает, а я не могу ему помешать. Он кладет руку на левое бедро и держит что-то в левой руке. Это конус, но на вершине к нему прикручено что-то еще, и он собирается вставить это в меня". Последние слова Кэтрин выкрикивает, громко рыдая. У нее пресекается голос. Она продолжает: "Он вставляет этот инструмент. Инструмент - холодный, даже холоднее его руки. Я чувствую, как он проникает все глубже и глубже внутрь. Мне кажется, что он достает до кишечника. И хотя инструмент проник очень глубоко, он не причинил боли. Больно не было, мне просто было противно. Они даже не спросили моего разрешения".

Инструмент задержался в правом боку, где-то около яичника, секунд на пятнадцать, по-видимому, отбирая образцы ткани. По окончании процедуры исследователь передал инструмент помощнику, и тот его унес. Хотя Кэтрин едва ли могла сориентироваться во время эксперимента, в ней сильно убеждение, что образцы тканей отбирались из слизистой матки, из шейки матки, а также из фаллопиевых труб.

Я спросил Кэтрин, появились ли у нее теперь, то есть во время нашего сеанса, после того как она вспомнила эксперимент, какие-либо ощущения во внутренних органах. Она не могла ответить на вопрос, но, оказывается, этим эксперимент не ограничился. Теперь в ее ноздрю вставили металлический инструмент длиной дюймов шесть. Я был несколько удивлен и заметил, что при такой длине инструмент должен был проникнуть в мозг. "Он для этого и предназначен, - заметила Кэтрин. Исследователь подошел ко мне с этой штукой, держа ее за рукоятку. Инструмент был длинный, гибкий. Исследователь как бы облокотился на мое плечо, совершенно не обращая на меня внимания. Он смотрел на мою ноздрю и засунул в нее свой прибор как мог глубоко. Мне было очень противно, потому что я не могла нормально дышать, потом инструмент уперся во что-то, а исследователь продолжал заталкивать его все глубже и глубже".

186

Кэтрин с рыданиями вспоминала: "Я чувствовала, как у меня в голове что-то лопалось и трещало. То, что оказывалось на пути инструмента, просто ломалось, а трубку засовывали все глубже. Процедура была очень неприятная, но боли не причиняла. "Интересно, что они мне сломали. Я не знаю анатомии, но они что-то пробили, чтобы добраться до мозга. Я не знаю, что повреждено, я хочу знать, заживет ли то, что они пробили". В ответ я стал убеждать Кэтрин, что ей едва ли нанесли необратимое увечье. Позднее девушка призналась, что опасается, не осталось ли у нее в мозгу обломков костей. Я спросил Кэтрин, что она видела после того, как зонд убрали. Она сказала, что на инструменте и у нее на ноздре было немножко крови, но она не видела ткань, отобранную для анализа. "Исследователь передал инструмент помощнику, который отнес его в дальний угол комнаты и что-то с ним делал, но я не могла рассмотреть что". В этот момент Кэтрин сказала, что она все видит, как в контактных линзах, но на самом деле она их не вставляла. Теперь в ее памяти всплыл образ исследователя. "Он всматривается в меня, прикидывая, что еще можно сделать". Я прошу ее рассказать, какие у него глаза. Но она видит их "очень, очень туманно, они не мигают, похоже, что это вообще какие-то щели в голове. И они целиком черные. Зрачков не видно. Не видно радужной оболочки, белков - ничего. Они целиком черные". Я задал вопрос: "Что вас так насторожило в его глазах?" Кэтрин ответила, что, возможно, они так поразили ее, потому что в ней не видели личности. На нее смотрели как на подопытное существо. По словам девушки, если бы она умерла на этом столе, исследователь пожалел бы только о том, что она провалила ему эксперимент. И все это отразилось в его глазах.

Главное чувство, которое преобладало в Кэтрин, - абсолютная беспомощность. "Я напугана происходящим и тем, что мне предстоит; продолжает Кэтрин. - Они считают нас низшими существами, превосходство сквозило во всех действиях этих

187

ществ. Они даже ничего мне не сказали, не предложили залезть на стол. Отношение было, как к неодушевленному предмету", - вспоминает Кэтрин. Я спросил, все ли выказывали такое отношение. Пациентка вспомнила, что исследователь проявлял его более других, но остальные пришельцы разделяли это отношение.

После этого существа сняли Кэтрин со стола и повели в другую комнату. Она снова заволновалась, ей показалось, что перед ней - совершенный мрак. В то же время девушка чувствовала, что она что-то видела в соседнем помещении. Далее между нами произошел такой разговор:

Я: Что теперь вызывает провал в памяти?

Кэтрин (очень тихо): Я не хочу знать.

Я: Вы хотите знать? Вы не хотите знать? Извините, я не расслышал.

Кэтрин: Я хочу знать, но думаю, что это очень страшно.