А Ландсберг - Встречи с тем, что мы называем смертью

Многие штаты не узаконили определения "смерть мозга". Те перь новый прибор, сконструированный доктором Арнолдом Старром, неврологом Калифорнийского .университета в Ирвине, может внести уточнения в определение смерти мозга - и в некото рых случаях отменить его. Прибор Старра в тысячу раз чувстви тельнее ЭЭГ, показывает активность глубоко в центре мозга. Док тор Старр уже доказал, что двадцать шесть человек, которые счи тались мертвыми по данным, установленным ЭЭГ, были живы, и нескольких из них удалось вернуть к жизни - без мозговых повреждений!

Определение "смерти мозга" может быть очень затруднено. Невролог из Онтарио недавно доказал, что прочтение ЭЭГ не всег да может оказаться верным. Доктор Эйдриан Антон из Макмас терского университета в Гамильтоне, в Онтарио, произвел анализ биотоков студенистой массы формой и размером с человеческий мозг. К удивлению многих, он получил запись, которая легко расшифровывалась как свидетельство жизни. Эксперимент прово дился в отделении реанимации, и волнистые линии, даваемые студнеобразным веществом, отражали случайные электрические сигналы, идущие от включенных рядом аппаратов искусственно го дыхания, аппаратов внутривенного вливания и человеческой деятельности. Опыт был произведен как бы в шутку, но доктор Антон при обсуждении, как определишь смерть, подчеркнул сле дующее: "Необыкновенно трудно получить прямую линию ЭЭГ даже при наличии смерти мозга. Существуют сотни явлений, кото рые могут приводить к неверному прочтению".

Доктор Хенри Бичер, известный врач, возглавлявший в 1968 г. Гарвардский комитет, который предложил определение смерти как необратимой комы, когда были оглашены гарвардские критерии, настаивал: "Какой бы уровень [активности биотоков мозга] мы ни выбрали, это произвольное решение,' если иметь в виду, что электронное оборудование становится все более сложным, что то,

что когда-то расценивалось как прямая линия ЭЭГ, может быть рассмотрено как характерные для жизни волны". Прибор доктора Арнолда Старра подтвердил предсказание доктора Бичера. Очень трудно ответить на вопрос: когда умерший оказывается за гранью, откуда его нельзя вернуть к жизни? Разумеется, какие-то опреде ления должны существовать, на которых бы сошлись юристы, вра чи и теологи. Но до согласия далеко, так как проблемы, связанные со смертью, становятся еще сложнее, если мы рассмотрим процесс умирания.

Что такое смерть - процесс или явление? Это не просто игра словами. С одной стороны, считается, что смерть - это ясно очер ченное событие, которое означает конец жизни. С другой стороны, умирание рассматривается как долгий, растянутый процесс, начи нающийся вместе с началом жизни и не завершающийся, когда гибнет последняя клетка тела.

Первая точка зрения более традиционна, она глубоко укоре нена в нашей литературе, искусстве и законах. Понятие "момент смерти", очевидно, основано на наблюдении драматического, еди ничного, резкого действия, наподобие последнего вздоха. "Те, кто наблюдает напряженную агонию, легко могут счесть, что это особое, с важными последствиями событие произошло,- говорит доктор Морисон,-что смерть пришла, а жизнь ушла". Этот взгляд принят и некоторыми врачами и теологами, потому что освобождает их от внимания к некоторым невписывающимся фактам.

Если непредвзято рассмотреть биологические факты, опреде ляющие понятие смерти, то обнаружится, что они так же нечетко выражены, как и понятие рождения. Человеческое существо начи нает жить неприметно, неосознанно и в неизвестное время, в ре зультате соединения случайных клеток. Через несколько часов клетка делится. Число живых клеток в организме продолжает возрастать в течение примерно двадцати пяти следующих лет, затем медленно начинает убывать. (Здесь проходит линия биоло гического деления на "молодых" и "старых".) Если это рассмотреть таким образом, то большую часть жизни мы проводим в умирании.

"По многим причинам,- говорит доктор Морисон,- легче оп ределить начало процесса, рождение, чем конец, смерть". Счита ется, что растущий плод становится постепенно более "ценным" с течением времени; его строение усложняется, и его потенциал здоровой, продуктивной жизни возрастает. На другом конце жизни процесс идет в обратном направлении; принято думать, что жизнь умирающего пациента постепенно становится все менее сложной и богатой и в результате меньше заслуживает продолже ния или сохранения. Таким образом, то, что когда-то было ценным, обесценивается. Верно или нет, но так выглядит традиционное рассуждение.

По обычному медицинскому определению, клиническая смерть происходит, когда самопроизвольно необратимо прекращаются дыхание и сердцебиение. Кровь перестает циркулировать, в мозг не поступает кислород. Если не начать немедленно искусственно возвращать человека к жизни, наступает смерть мозга: мозг при нормальной температуре тела не может выдержать без кислорода дольше пяти минут. Опираясь на этот факт, помощник прокурора округа Томас Дж. Манди доказал летом 1976 г. перед Верховным судом штата Массачусетс пограничный случай смерти мозга.

В два часа десять минут пополудни 24 августа 1975 г. Роналд Салем, белый, тридцати четырех лет, остановился купить сигарет в угловой лавке на Коламбия Поинт, в заселенном преимущест венно черными новом квартале в Дорчестерском районе Бостона. Когда он шел обратно к своей машине, ему в голову попала бейсбольная бита, брошенная Зигфридом Гоулдстоном. Салем перенес две операции в Бостонской городской больнице, они не увенчались успехом; два сделанных теста на биотоки мозга не обнаружили ничего. Роналд Салем был мертв. Врачи отклю чили аппаратуру, поддерживающую жизнь Салема, а Гоулдстон был обвинен в убийстве без смягчающих обстоятельств. Манди выдвинул обвинение: не Гоулдстон, а врачи убили Салема, если бы врачи приложили больше усилий, Салем мог бы остаться в живых. Во всяком случае, настаивал помощник прокурора, подсудимый виновен только в том, что нанес удар погибшему, но не в том, что убил его. Наконец, весной 1977 г. массачусетский суд разошелся во мнениях и, приходя к соглашению, первым из верховных судов страны принял определение смерти мозга. "С медицинской точки зрения,- объяснил Манди суду,- даже если сердце и кровообращение остановились, человек не счи тается умершим, пока не умрут клетки мозга".

Все десять миллионов клеток мозга? Половина их? Манди, разумеется, не уточнял сколько. И даже не задумывался над этим. Но врачи, которые пытаются определить смерть, должны будут иметь в виду и это.

Поскольку тело умирает постепенно, значит, мозг также. При кислородном голодании сначала умирает высокоразвитая мозго вая кора, та часть мозга, где регистрируется восприятие и откуда идут импульсы волевых актов. Мозговая кора - часть мозга, кото рая участвует в накоплении памяти, которая вырабатывает реше ния и где происходят мозговые процессы, связанные с языком, логикой, математикой. Затем умирает средний мозг и, наконец, ствол. При необратимом разрушении высших уровней головного мозга, при неповрежденном стволе - примитивном жизненном центре нижних уровней нервной системы - человек будет посто янно пребывать без сознания, но его сердце и дыхательные органы