Cтанислав Зигуненко - Тайны космоса

Принцип проверки таков. Каждый из желающих принять участие в творческом конкурсе на основе изобретенных им методов предсказывал то или иное событие. Параллельно в ЭВМ заводились объективные данные о том же событии и смотрелась математическая вероятность того или иного исхода. По прошествии указанного срока прогноз сравнивался как с математической моделью, так и с действительным исходом событий.

При этом выяснилось, что далеко не все из пророков, которые дают предсказания на страницах печати, на радио и телевидении, так уж рвутся на проверку. И это при том, что один из таких пророков не постеснялся заявить публично, что он предчувствовал гибель собственной сестры, но в его прогноз, дескать, никто не поверил, и вот девушка погибла… Среди тех 70 субъектов прогноза (19 — организации, 51 — частные лица), которые все-таки отваживались пройти тестирование и составили 3461 прогноз (76,5 процента по природным катастрофам и 23,5 процента — по техногенным), «точность попадания» колеблется от 13 до 32 процентов.

Как видите, прогнозисты не вышли за пределы, определяемые известной детской считалкой: «То ли дождь, то ли снег, то ли будет, то ли нет…» Тем не менее сотрудники лаборатории полагают, что собранные данные весьма ценны. Ведь среди собранных методик есть и такие, которые при соответствующей доработке могут оказаться весьма полезными в будущем. Да и сами идеи встречаются весьма интересные.

Пока же экспертам по старинке приходится предвычислять будущие катастрофы, анализируя показания «черных ящиков», пытаясь на основании уже случившегося предсказать, предупредить подобные ЧП в будущем.

Как выглядит «доносчик»? Вообще-то он вовсе не черный, а оранжевый. И не ящик, а металлический контейнер с толстыми стенками; некоторые из «ящиков» вообще представляют собой идеально круглую сферу. Название же, скорее всего, позаимствовано из кибернетики, где таким образом эксперты обозначают объект, на который подаются электрические сигналы, и, анализируя, что получается на выходе, пытаются понять, что у него внутри.

Во всяком случае, сами специалисты, в отличие от журналистов, редко употребляют такое название, предпочитая обозначения «шар», «горшок» или просто «самописец». Последнее, кстати, практически совпадает с официальным названием данного предмета как на русском — аварийный самописец, так и на английском языке — flight recorder.

По сути дела, в контейнере расположен специальный магнитофон, который записывает сигналы, поступающие к нему по проводам от всех жизненно важных агрегатов самолета. Причем обычно в самолете таких самописцев два или даже три. Один или два стоят поблизости от кабины пилотов, и записи на них периодически анализируются после полета и вполне благополучной посадки и служат для оценки правильности действий экипажа или выявления возможных ошибок. За что пилоты иногда в сердцах зовут это устройство еще и «доносчиком». Кстати сказать, СССР, а потом и Россия, пожалуй, единственная в мире страна, где записи на самописцах используются для профилактики безопасности полетов. Ведь анализ позволяет узнать о всех сбоях как в работе техники, так и в действиях экипажа — от выпуска шасси на повышенной скорости до перегрева лопаток двигателя, внешне совершенно неприметного, — все фиксируется на ленте. Вот почему если за рубежом после окончания полета шеф-пилот имеет право стереть записи самолично, у нас же — «и тронуть его не моги…». Правда, пилоты все же приспособились и затыкают отверстия микрофонов того самописца который регистрирует переговоры экипажа, пробками от шампанского.

Но, конечно, никому и в голову не приходит до поры до времени трогать аварийный самописец, располагающийся в наименее уязвимом месте самолетного фюзеляжа — в районе хвоста. Его-то и ищут в первую очередь при катастрофе.

Взгляд профессионала. Когда я готовился к встрече с А. М. Горшковым, начальником отдела обработки информации Межгосударственной комиссии по надзору за безопасностью воздушных судов, то полагал, что услышу от него какие-нибудь душераздирающие подробности о той или иной нащумевшеи авиакатастрофе. Но Александр Михайлович на эту тему распространяться не стал, экономя свою и мою нервные системы.

Да и вообще взгляд профессионала на проблему несколько отличается от взгляда дилетанта. Рискну пояснить эту мысль хотя бы таким сравнением. На операционный стол кладут девушку для срочной операции. Как вы думаете, заметит ли дежурный хирург, что пациентка красива? Нет, скорее, он запомнит сколько трудов ему пришлось положить, зашивая рану: нежная кожа плохо держала нить… Так и в данном случае. То или иное летное происшествие запомнилось Горшкову прежде всего по тому, насколько трудно было добраться до «черного ящика», расшифровать его показания, а не количеством жертв или какими-то иными драматическими подробностями.

В Чечне боевики однажды остановили автомобиль с экспертами на горной дороге и потребовали под дулами автоматов слить бензин из бака. Лишь когда шофер растолковал им, кого везет, смилостивились и махнули рукой: «Пускай едут!..» И они поехали разбираться в очередном летном происшествии.

— Прибыли мы как-то в Сибирь, — вспоминает Горшков. — Самолет при аварийной посадке угодил в коровник, да так неудачно, что самописец самопроизвольно раскрылся — по нему ударил сместившийся с места двигатель. Вот то была работа: по всему коровнику и его окрестностям отыскивать в навозе разлетевшиеся кусочки магнитной ленты (самый маленький оказался длиной всего 1,5 см), отмывать их, реставрировать, а уже потом дешифровать…

Или вот еще. Самолет совершал рейс по маршруту Санкт-Петербург-Воронеж. Только стартовал с полосы аэропорта Пулково и тут же упал в Финский залив. А когда водолазы достали контейнер, оказалось, что записей на ленте практически нет — лишь отдельные всплески. Выяснилось, что бортовое питание подавалось на магнитофон урывками. Но почему?

Чтобы ответить на этот вопрос, Александр Михайлович и его коллеги полтора месяца изо дня в день ездили в аэропорт Быково, где на аналогичном самолете имитировали различные ситуации, чтобы получить подобные всплески на клеммах бортового питания. И в конце концов докопались-таки до первопричины аварии, выяснили, почему вышел из строя бортовой генератор. А вслед за тем определили и что нужно сделать, чтобы подобные аварии никогда больше не повторялись.

В воде не тонет и в огне не горит. Кстати сказать, именно для этого — для объективного анализа случившегося в воздухе — и стали ставить на самолетах первые бортовые самописцы вскоре после второй мировой войны, когда во многих странах быстрыми темпами стала развиваться пассажирская авиация.