Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси

До смерти Сталина у беларусов не было своего учебника БССР — в Кремле считали это ненужным. Отсюда, видимо, тогда и сложился у людей миф о том, что до создания СССР у беларусов вообще не было своей истории (как ни странно, даже сегодня многие «специалисты» на ТВ так и считают: что, дескать, до СССР не было никакой Беларуси, хотя уже неясно — если БССР не существовала до создания СССР, то чья же подпись стоит от лица Беларуси на подписанном в 1922 году Союзном Договоре?). Первый учебник БССР, написанный великодержавным историком Лаврентием Абецедарским, появился только на рубеже 1960-х годов — и был в штыки принят историками и интеллигенцией Беларуси из-за своей фальшивости. В предыдущих номерах газеты мы уже приводили оценки, которые ему сегодня дают ведущие беларуские историки.

Доктор исторических наук Захар Шибека в «Очерке истории Беларуси. 1795–2002»:

«При брежневском режиме окончательно сложилась историческая концепция оправдания царского и большевистского режимов в Беларуси (школа Л. Абецедарского). Беларускому народу навязывался миф, созданный идеологами царизма, о существовании общего древнерусского государства (Киевской Руси) и какой-то древнерусской народности, общего предка трех братских славянских народов. В соответствие с этим мифом беларусы и украинцы получили статус «младших братьев русского брата» и лишились права на древний период своей истории (IX–XIII века)».

Доктор исторических наук Валентин Мазец в труде «Национальная политика коммунистов в БССР (1945–1985 гг.)»:

«В учебнике Абецедарского был реанимирован миф, сформулированный еще во времена господства российского самодержавия представителями «западнорусизма». Имеется в виду принципиально неверное положение о существовании в IX–XIII веках общей родины беларуского, украинского и русского этносов — древней Руси. Миф этот давно уже опровергнут наукой (археологией, генетикой, антропологией, лингвистикой, историей), однако по-прежнему живет в сознании многих поколений людей, оканчивавших школу в 1962–1991 годах».

Для разъяснения «единственно идеологически правильного подхода к истории Беларуси» в 1969 году по указанию партийных органов была написана профессором Абецедарским брошюра «В свете неопровержимых фактов», ее издали небывалым для БССР тиражом в 30.000 экземпляров (все остальные книги на историческую тематику издавались в БССР тиражом 1–3 тысячи экземпляров). Эту брошюру беларуский историк-эмигрант П. Урбан назвал «партийным заказом» — не только «антибеларуским, но и именно шовинистично-российского характера». (Паўла Урбан. У сьвятле гістарычных фактаў. Мюнхэн, Нью-Ёрк. БІНІМ, 1972.)

Брошюра профессора Абецедарского была направлена против «вымыслов беларуских буржуазных националистов» в обличии современных «наймитов американских и западногерманских империалистов». Уже в этом — весь «научный подход» профессора: навесить ярлыки на оппонентов и демагогично заявлять, что правда об истории ВКЛ как беларуском государстве — это, дескать, происки ЦРУ. Компартия поспешила отметить брошюру в газете «Советская Белоруссия» (статья В. Москаленко «Достойная отповедь»), а также заставила хвалебные отзывы поместить в «Полымя» (№ 2, 1970) и «Голосе Родины» (№ 62, 1970), однако никакой серьезной рецензии на брошюру так и не появилось.

Почему же статья в «Советской Белоруссии» называлась «Достойная отповедь»? Дело в том, что так называемая «оттепель» создала у беларуской интеллигенции иллюзию возможности возвращения правды о нашей дороссийской истории (ведь впервые был «реабилитирован» даже Франциск Скорина, при Сталине запрещенный в СССР как «жупел белорусских студентов-националистов в 1920-е годы»). Но это была тогда только иллюзия, причем опасная.

В 1968 году пленум ЦК КПСС обсуждал интервенцию в Чехословакию, а прошедший после в этом же году пленум ЦК КПБ для «профилактики» объявил борьбу с «подобными ростками сепаратизма» уже в БССР — понимая под этим желание части беларуской интеллигенции возвращения исторической правды. На этом пленуме, следуя директивам из Москвы, директор Института истории Академии наук БССР Н. В. Каменская от имени «всего коллектива» этой академии оповестила, что данный институт берется отныне за «непримиримую борьбу против фальсификаторов истории белорусского народа», «за борьбу против их домыслов о происхождении белорусского народа, истории его культуры, о формировании белорусской нации». (См. «Советская Белоруссия», 19.6.1968.)

Откуда такое желание «непримиримой борьбы»? Урбан в 1972 году определял ситуацию так. Возвращение к исторической правде о ВКЛ — подрывало великодержавные мифы царизма, на которых продолжала строиться уже советская идеология Кремля. По примеру старой российской историографии — официальная советская историческая наука никак не могла согласиться с мыслью о независимом развитии беларуского народа, о его самостоятельном государственном существовании в прошлом. Ибо если согласиться с этой идеей, то тогда следовало бы выкинуть на свалку все так называемые «исторические права» России на Беларусь, отказаться от концепций «единства исторических судеб» беларуского, российского и украинского народов, которые выступают в советской историографии в виде некоей дивной «троицы» такого же «общерусского характера».

Нужно было бы так же отказаться от тезиса про кровавые «справедливые войны», которые якобы должна была проводить та же Россия с целью «собирания русских земель» для их «воссоединения в едином русском государстве». Кроме того, как пишет Урбан, признание самостоятельности в историческом развитии Беларуси помогало бы росту национального самосознания и сепаратизма в самой БССР. По этой же причине советская историография не признавала Киевскую Русь как державу украинского народа, дивными тропами связывая ее с Московией. Наконец, с некоторого времени эта историография термины «Россия», «Российское» начала применять не только к Московии, но и к той же Киевской Руси, отодвигая, как говорится, признаки позднее существовавшей Российской империи в туманную древность. То есть, называя вещи своими именами, воруя Киевскую Русь как наследие украинского народа — себе.

В итоге создается крайне примитивная концепция истории Беларуси. Из нее следует, что в прошлом беларуский народ не имел ни своего государства, ни своей истории, да вообще он никогда и не стремился к самостоятельной государственной жизни. В эпоху Киевской Руси он был единым целым с «древнерусским народом» и «древнерусской» державой. В эпоху Великого княжества Литовского над ним правили «литовские феодалы» (надо понимать — современные летувисы, замечает Урбан), и беларуский народ «томился в условиях национального порабощения». (Поскольку до 1840 года не было названия «беларусы» и беларусы звались литвинами, то получается, что беларусы сами себя в ВКЛ «национально порабощали».)