Александр Кондратов - Была земля Арктида

«Ледяные лишаи» перестали расти, началось отступление ледников и таяние льдов. Земля стала обильно снабжаться влагой, прежде сконцентрированной в толщах ледниковых щитов. Вскрылись и арктические моря, начали растапливаться ледниковые шельфы — в первую очередь тот, что покрывал Баренцево море. Эпоха суховеев кончилась, началась эпоха дождей, туманов, снегопадов. Воды Атлантики с запада и воды Тихого океана с востока вскрыли ледяной панцирь, каким был Северный Ледовитый океан в период последнего великого оледенения.

«Размораживание северных морей и Полярного бассейна при раскрытии Атлантического и Берингового проливов неизбежно привело к изменению морских течений, иной циркуляции атмосферы и, по-видимому, к увеличению зимних осадков, развитию снежных буранов. А это обусловило гололедицы, многоснежье, джуты — голодовки и мор травоядных. Стрессовые ситуации в мезосезоны могли возникать для мамонтов и копытных при изменении погодных условий и без сильного увеличения зимних осадков. Мощное “юбочное” одеяние мамонтов, овцебыков, бизонов, пригодное для сухого холода, оказалось намокающим в условиях увлажненных зим и оттепелей. Ведь овцебыки уцелели в Гренландии, Канаде именно в малоснежье и зимней сухости, — пишет профессор Н. К. Верещагин в книге “Почему вымерли мамонты”, изданной в Ленинграде в 1979 году. — Для зверей и птиц огромное значение имеет, как показал А. Н. Формозов в 1946 г., не только глубина (толщина) снежного покрова, но и его физические свойства, в частности наличие ледяных и уплотненных прослоек, корок. Эти прослойки образуются в условиях переменчивой зимней погоды, когда морозы чередуются с оттепелями. Ледяные прослойки и насты “режут” ноги лосям, косулям, изюбрам, лишают воздуха мышевидных грызунов в их подснежных норах, затрудняют тебеневку лошадей, северных оленей, снежных баранов и овцебыков, душат стан тетеревов, забравшихся на ночевку в снег. Десятки и сотни тысяч трупов мамонтов, носорогов, лошадей, бизонов, овцебыков, северных оленей усеивали именно после таких буранных и переменчивых зим тогдашние тундростепи и лесотундры».

Прежние тундростепи Западной Европы и Русской равнины стали превращаться в болотистые и озерные местности, ибо термокарст уничтожал в толще лессов «клинья» жильных льдов и вечную мерзлоту. В междуречьях Днепра, Волги, Урала в ледниковый период раскинулись обильные травами пространства тундростепей — термокарст, вытаивание льдов, превратил их в замшелые малокормные тундры, на смену которым затем пришли темнохвойные леса. На севере, на территории «мамонтова материка», размокшая и раскисшая земля, толщи мерзлого лесса, нанесенного в течение тысячелетий арктическими суховеями, стали тонуть под копытами сайгаков и лошадей, под мощными лапами мамонтов и носорогов, бизонов и овцебыков. Снегопады укрывали траву, прежде стоявшую сухой всю зиму, мощным покровом. Мхи и другая болотная растительность «выживали» эту траву летом. И огромная, кормившая миллионы животных тундростепь, как говорят ученые Советского комитета по изучению мамонтов и мамонтовой фауны, погибла «не от ухудшения, т. е. похолодания климата, как думали раньше, а от послеледникового “улучшения”, т. е. потепления и увлажнения и связанных с этим грандиозных ландшафтных преобразований».

Вот как впервые в науке, еще в 1972 году, была сформулирована эта новая концепция гибели мамонтового мира в результате ландшафтной катастрофы, разыгравшейся в Арктике около 10 тысяч лет назад: «…последняя ледниковая эпоха сменилась резким потеплением климата, — Ледовитый океан, прогретый хлынувшей в него теплой атлантической водой, стал на 2–3 тысячи лет вообще неледовит, — читаем мы в опубликованной Магаданским издательством книге С. В. Томирдиаро “Вечная мерзлота и освоение горных стран и низменностей”, — поэтому резко возросшие снегопады завалили мамонтовые пастбища, оттепели и гололеды обрушились на арктические равнины, для травоядных наступила катастрофа». Теперь эта рожденная в Магадане концепция стала ведущей в мировой науке о мамонтах и ледниковом периоде.

Вымерли покрытые шерстью гиганты — мамонты и носороги. Погибли и арктические сайгаки — ведь это был особый вид — сайга Черского. На Канадском Арктическом архипелаге, где находится самое «сухое» место северного полушария (и остров Элсмира считается «полюсом сухости»), спаслись от тепла и влаги овцебыки. Северные олени перешли на корм ягелем и другими «дарами тундры» — зоологи отмечают, что у оленей изменилась за последние десять тысяч лет длина конечностей, с помощью которых можно было добывать себе корм из-под снега зимой. Бизоны приспособились к жизни в лесах Канады, выросших на месте былой тундростепи. Хозяевами Арктики стали белые медведи и песцы. А «мамонтовый материк», сложенный мощными льдами и покрывающими их пластами принесенного суховеями лесса, стал медленно, но верно разрушаться.

Гибель его длилась не одно тысячелетие, и мы можем наблюдать ее и по сей день.

Термокарст «выедает» жильные льды, уничтожает вечную мерзлоту и преобразует древний ландшафт тундростепи в болота, озера и аласы. Термокарст в сочетании с работой морских волн разрушает арктическое побережье Сибири, ее «ледяные берега».

Берега, сложенные в основном древними льдами (порой эти льды составляют девять десятых объема породы, образующей берег), тянутся на пятьсот километров вдоль арктического побережья Якутии, возвышаясь над морем на тридцать, а то и сорок метров. Иногда мощные жильные льды уходят под воду — и здесь идет быстрое их уничтожение. Глубина моря у мыса Крестовский в Северной Якутии за 14 лет возросла почти на метр, а изобаты в два, четыре и шесть метров сместились в сторону берега примерно на километр. Лед, сохранившийся со времени последнего оледенения, был «съеден» морской водой и деятельностью волн.

Еще быстрее идет разрушение самих «ледяных берегов», особенно если они состоят не только из льда, но и из прослойки лесса, также наследия ледниковой эпохи.

Например, у того же мыса Крестовский, по данным двадцатилетних наблюдений, «ледяной берег» ежегодно теряет 11 метров, отступая под воздействием моря в глубь материка. Почти половина объема берега состоит из лесса. Соседний с Крестовским мыс Большой Чукочий, близ устья реки Чукочьей, отступает со скоростью 2,5 метра в год, ибо и льда в нем меньше, и грунт плотнее, чем на берегах Крестовского мыса.

Стремительно идет разрушение побережья Новосибирских островов, оторванного от континента Евразии обломка «мамонтова материка». Наблюдения, проводившиеся непрерывно в течение 1955–1958 годов, показали, что ледяные берега острова Большой Ляховский могут за год отступать на тридцать метров!