Людвиг Мизес - Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории

Однако дело в том, что индивиды в своей деятельности в роли производителей и потребителей, продавцов и покупателей не проводят никакого различия между внутренним и внешним рынками. Они различают местную торговлю и торговлю в более отдаленных местах, поскольку здесь играют роль транспортные расходы. Если государственное вмешательство, например, пошлины делает международные сделки более дорогими, то в расчетах они учитывают этот факт точно так же, как и расходы на перевозку. Пошлина на икру не оказывает иного воздействия, отличного от повышения транспортных издержек. Жесткий запрет на импорт икры создает положение, не отличающееся от того, как если бы икра не выдерживала перевозку без существенного ухудшения качества.

В истории Запада никогда не было ничего похожего на региональную или национальную автаркию. Мы можем предположить, что существовал период, когда разделение труда ограничивалось членами семейного домашнего хозяйства. Существовала изолированность семей и племен, которые не практиковали межличностный обмен. Но как только появился межличностный обмен, он пересек границы политических сообществ. Товарообмен между жителями регионов, значительно удаленных друг от друга, между членами различных племен, деревень и политических сообществ предшествовал практике товарообмена между соседями. Первое, что люди захотели получить путем товарообмена и торговли, были вещи, которые они не могли произвести сами из своих собственных ресурсов. Соль, другие минералы и металлы, месторождения которых неравномерно распределены по земле, злаки, которые нельзя было выращивать на местных почвах, и изделия, которые умели мастерить только жители определенных регионов, были первыми объектами торговли. Торговля зародилась как внешняя торговля. И лишь позже развился внутренний обмен между соседями. Первую брешь в закрытой экономике домохозяйства, открыв ее для межличностного обмена, проделали изделия отдаленных регионов. Сам по себе ни один потребитель не заботился о том, были ли купленные им соль и металлы отечественного или иностранного происхождения. Если бы это было не так, то у государства не было бы причин вмешиваться посредством пошлин или других барьеров во внешнюю торговлю.

Но даже если бы государству удалось сделать барьеры, отделяющие внутренний рынок от иностранных рынков, непреодолимыми и тем самым обеспечить полную национальную автаркию, это все равно не создало бы Volkswirtschaft. Совершенно изолированная рыночная экономика несмотря на это остается рыночной экономикой; она формирует закрытую и изолированную каталлактическую систему. То, что ее граждане теряют преимущества, которые они могли бы извлечь из международного разделения труда, является просто исходными данными их экономического состояния. И только если такая изолированная страна управляется откровенными социалистами, это преобразует ее из рыночной экономики в Volkswirtschaft.

Очарованные пропагандой неомеркантилизма, люди пользуются выражениями, противоречащими принципам, которыми они руководствуются в своей деятельности, и всем характерным чертам общественного порядка, в условиях которого они живут. Давным-давно Британия начала называть заводы и фермы, расположенные в Великобритании и даже в доминионах, в Восточной Индии и в колониях, нашими. Но если человек не хочет просто продемонстрировать свое патриотическое рвение и произвести впечатление на других, то он не будет готов платить более высокие цены за изделия собственных заводов, чем за продукцию иностранных заводов. Даже если бы он поступал именно так, обозначение заводов, расположенных в политических границах страны, как наших не было бы адекватным. В каком смысле до национализации лондонец мог называть угольные шахты, расположенные в Англии, и которыми он не владел, нашими шахтами, а шахты Рура иностранными? Какой бы уголь он ни покупал, британский или немецкий, он всегда должен был платить полную рыночную цену. Не Америка покупает шампанское у Франции. Во всех случаях отдельный американец покупает его у отдельного француза.

Если еще остается некоторое пространство для действий индивидов, если существуют частная собственность и обмен товарами и услугами между индивидами, то нет никакого Volkswirtschaft. Только тогда, когда полный государственный контроль заменяет выбор индивидов, Volkswirtschaft становится реальностью.

Каталлактика теория рыночной экономики не является системой теорем, действительных только в идеальных и неосуществимых условиях и приложимых к реальности только с существенными ограничениями и видоизменениями. Все теоремы каталлактики строго и безо всяких исключений действительны для всех явлений рыночной экономики при условии, что соблюдаются специфические условия, предполагаемые ими. Например, наличие прямого или косвенного обмена представляет собой просто вопрос факта. Но там, где присутствует косвенный обмен, все общие законы теории косвенного обмена имеют силу в отношении актов обмена и средств обмена. Как отмечалось выше[См. с. 40.], праксиологическое знание представляет собой строгое и точное знание реальной действительности. Любые ссылки на эпистемологические проблемы естественных наук и любые аналогии на основе сравнения этих двух радикально различающихся областей реальной действительности и познания вводят в заблуждение. Кроме формальной логики не существует другого набора методологических правил, приложимых и к познанию посредством категории причинности, и к познанию посредством категории телеологии. Праксиология имеет дело с человеческим действием как таковым в общем и универсальном виде. Она не исследует ни специфические обстоятельства окружения, в котором действует человек, ни конкретное содержание оценок, направляющих его действия. Для праксиологии исходными данными являются физические и психологические характеристики действующих людей, их желания и субъективные оценки, теории, доктрины и идеологии, разрабатываемые ими, чтобы целенаправленно приспособиться к условиям своей среды и тем самым достичь целей, к которым они стремятся. Эти данные, хотя и неизменны по своей структуре и строго определены законами, управляющими порядком во Вселенной, подвержены беспрестанным колебаниям и изменениям; они меняются с каждым мгновением[Cм.: Strigl. Die ??ц??konomischen Kategorien und die Organization der Wirtschaft. Jena, 1923. P. 18 ff.].

Всю полноту реальной действительности можно мысленно охватить разумом, только прибегнув и к концепции праксиологии, и к пониманию истории, а последнее требует использования учений естественных наук. Познание и предсказание обеспечиваются совокупностью знания. Все, что предлагается различными отдельными отраслями науки, всегда фрагментарно; оно должно быть дополнено результатами всех остальных отраслей. С точки зрения действующего человека специализация знания и его разбиение на различные науки является просто механизмом разделения труда. Подобно тому, как потребитель использует продукцию множества отраслей производства, субъект действия должен основывать свои решения на знании, предоставляемом различными отраслями мысли и исследований. Имея дело с реальной действительностью, недопустимо пренебрегать ни одной из этих отраслей. Историческая школа и институционалисты хотят объявить праксиологические и экономические исследования вне закона, а сами заняться простой регистрацией фактов, или, как они называют их сегодня, институтов. Но относительно этих фактов невозможно сформулировать ни одного утверждения без ссылки на какой-либо набор экономических теорем. Когда институционалист приписывает определенному событию определенную причину, например, массовую безработицу считает мнимым недостатком капиталистического способа производства, он прибегает к помощи экономической теоремы. Возражая против более пристального изучения теоремы, неявно подразумеваемой в его выводе, он просто стремится избежать разоблачения ошибочности своего аргумента. Простой регистрации фактов, отделенной от ссылок на теории, не существует. Как только два события регистрируются вместе или объединяются в класс событий, начинает действовать теория. Ответ на вопрос о том, существует какая-либо связь между ними, может дать только теория, в случае человеческой деятельности это праксиология. Бесполезно вычислять коэффициенты корреляции, если не отталкиваться от теоретического понимания, полученного заблаговременно. Коэффициент может иметь высокое численное значение и в то же время не служить признаком никакой существенной и необходимой связи между двумя группами[Cм.: Cohen and Nagel. An Introduction to Logic and Scientific Method. New York, 1939. P. 316 322.].