Людвиг Мизес - Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории

Вторая фундаментальная ошибка, присущая критике социалистами рыночной экономики, проистекает из ложной теории заработной платы. Они не в состоянии понять, что заработная плата является ценой, которая уплачивается наемному рабочему за его достижения, т.е. за вклад его усилий в обработку товаров или, как говорят, за ценность, которую его услуги добавляют к ценности материалов. Не важно, применяется ли повременная оплата или сдельная оплата, работодатель всегда покупает деятельность и услуги рабочего, а не его время. Поэтому неверно, что в свободной рыночной экономике рабочий не имеет личного интереса в выполнении своего задания. Социалисты роковым образом ошиблись, утверждая, что те, кому платят определенную ставку в час, в день, в неделю или в год, движимы не своим собственным эгоистическим интересом, когда они работают эффективно. Не высокие идеалы и не чувство долга удерживают рабочего, труд которого оплачивается в соответствии с отработанным временем, от небрежности и праздного шатания по цеху, а весьма реальные аргументы. Тот, кто работает больше и лучше, получает более высокую плату, а тот, кто хочет заработать больше, должен увеличить количество и улучшить качество своей деятельности. Тертые работодатели не настолько доверчивы, чтобы позволить себя одурачить нерадивым работникам; они не так беспечны, как правительство, которое платит жалованье уйме праздношатающихся бюрократов. И наемные рабочие, в свою очередь, не настолько глупы, чтобы не знать, что лень и неэффективность на рынке труда жестко наказываются[Cм. с. 562564.].

На сомнительном основании неверных представлений о каталлактической природе заработной платы социалистические авторы слагали фантастические сказки об увеличении производительности труда, ожидающемся от реализации их планов. При капитализме трудовой энтузиазм рабочего серьезно ослаблен, потому что он осознает тот факт, что сам он не получает плодов своего труда, а его усилия обогащают только его работодателя, паразитического и праздного эксплуататора. Но при социализме каждый работник будет знать, что он работает на пользу общества, частью которого является он сам. Это знание будет обеспечивать ему самый мощный стимул делать все, что в его силах. Результатом этого будет громадное повышение производительности труда, а следовательно, и богатства.

Однако отождествление интересов каждого рабочего с интересами социалистического общества является чисто юридической и формалистической фикцией, которая не имеет ничего общего с реальным положением дел. В то время как все жертвы, на которые идет отдельный рабочий, напрягая свои силы, ложатся бременем на него одного, только лишь бесконечно малая доля результата его дополнительных усилий приносит пользу ему самому и повышает его собственное благосостояние. В то время как отдельный рабочий может полностью наслаждаться удовольствиями, которые он может получить, поддавшись беззаботности и лени, проистекающее из этого уменьшение дивидендов общества сокращает его собственную долю лишь в бесконечно малой степени. При таком социалистическом способе производства устраняются все личные побудительные мотивы, обеспечиваемые при капитализме эгоизмом, а вознаграждаются лень и нерадивость. Тогда как в капиталистическом обществе эгоизм поощряет каждого к предельной старательности, социалистическое общество ведет к инерции и расхлябанности. Социалисты могут продолжать что-то лепетать по поводу чудесного изменения человеческой природы, которое будет вызвано социализмом, а также о замене низменного эгоизма возвышенным альтруизмом. Но в своих сказках они не могут больше позволить себе разглагольствовать о чудотворном эффекте, который вызывается при социализме эгоизмом каждого индивида[Доктрина, опровергаемая в тексте, лучше всего изложена Джоном Стюартом Миллем (Основные принципы политической экономии. Т. 1. М.: Прогресс, 1980. С. 205 и далее). Однако Милль использует эту доктрину просто для того, чтобы отвергнуть возражение, выдвигаемое против социализма, а именно то, что, исключая побудительные мотивы, обеспечиваемые эгоизмом, он наносит ущерб производительности труда. Он не настолько слеп, чтобы утверждать, что производительность труда при социализме многократно возрастет. По поводу анализа и опровержения рассуждения Милля cм.: Мизес Л. Социализм. М.: Catallaxy, 1994. C. 116123.].

Ни один здравомыслящий человек не может на основании очевидности этих соображений не сделать вывода о том, что в рыночной экономике производительность труда несоизмеримо выше, чем она была бы при социализме. Однако это знание не разрешает спора между сторонниками капитализма и социализма с праксиологической, т.е. научной точки зрения.

Добросовестные защитники социализма, свободные от фанатизма, предвзятости и злобы, могут продолжать настаивать: Действительно, Р совокупный чистый доход, производимый в рыночной экономике, может быть больше, чем р совокупный чистый доход, производимый в социалистическом обществе. Но если социалистическая система определяет для каждого из своих членов равную долю р (а именно р/z = d ), то все те, чей доход в рыночной экономике меньше, чем d, выигрывают от замены капитализма на социализм. Может оказаться, что эта группа людей включает в себя большую часть народа. В любом случае становится очевидным, что доктрина гармонии правильно понимаемых интересов всех членов рыночного общества несостоятельна. Есть класс людей, интересы которых ущемляются самим существованием рыночной экономики и которые были бы богаче при социализме. Сторонники рыночной экономики оспаривают убедительность этого рассуждения. Они считают, что p будет настолько меньше Р, что d будет меньше, чем доходы даже тех, кто зарабатывает самую маленькую зарплату, получаемую в рыночном обществе. Не может быть ни малейших сомнений, что это возражение хорошо обосновано. Однако оно не основывается на праксиологических соображениях и поэтому ему не хватает аподиктической и неоспоримой доказательной силы, свойственной праксиологической аргументации. Оно основано на оценке значимости, количественной оценке разницы между двумя величинами Р и р . В сфере человеческой деятельности подобное количественное знание получается путем понимания, относительно которого между людьми не может быть достигнуто полного согласия. Праксиология, экономическая теория и каталлактика бесполезны в урегулировании разногласий, касающихся количественных вопросов.

Защитники социализма могут даже пойти дальше и сказать: Даже при условии, что любой индивид при социализме будет беднее, чем самый бедный при капитализме, мы все равно отвергаем рыночную экономику несмотря на то, что она обеспечивает каждого большим количеством благ, чем социализм. Мы осуждаем капитализм по этическим причинам, как несправедливую и аморальную систему. Мы предпочитаем социализм по причинам, обычно называемым неэкономическими, и миримся с тем, что он вредит материальному благополучию каждого[Этот способ рассуждения использовался в основном некоторыми выдающимися поборниками христианского социализма. Марксисты обычно рекомендовали социализм на основе того, что он многократно увеличит производительность труда и принесет беспрецедентное материальное богатство каждому. И лишь позднее они изменили тактику. Они заявляли, что русский рабочий счастливее американского рабочего несмотря на то, что его уровень жизни значительно ниже; знание того, что он живет в справедливой общественной системе, с лихвой компенсирует все материальные трудности.]. Невозможно отрицать, что это величественное безразличие к материальному благополучию является привилегией интеллектуалов, оторванных от реальности в своих башнях из слоновой кости, а также аскетических отшельников. Наоборот, своей популярностью среди подавляющего большинства его сторонников социализм обязан как раз иллюзии, что он обеспечит их большим комфортом, чем капитализм. Но как бы то ни было, очевидно, что либеральные рассуждения, относящиеся к производительности труда, не могут затрагивать этого типа просоциалистической аргументации.