Мюррей Ротбард - К новой свободе: Либертарианский манифест

Какое-то время казалось, что Джимми Картер сможет исполнить обещание и вернуть публике доверие к правительству. Но, благодаря фиаско Берта Ланса[9*] и другим грешкам, обещания своего Картер не сдержал. Кризис правительства продолжается.

Таким образом, в Соединенных Штатах созрели условия для торжества свободы. Недостает лишь растущего и энергичного либертарианского движения, которое должно объяснить публике истоки этого системного кризиса и показать выход из созданной правительством трясины. Но, как было показано в начале этой работы, именно этим мы и заняты в настоящее время. Теперь мы подошли, наконец, к обещанному ответу на вопрос, поставленный во вводной главе: почему именно сейчас ? Если уж либертарианские ценности так укоренены в американской традиции, то почему только в последние лет пять они вышли на поверхность?

Ответ в том, что возникновение и быстрый рост либертарианского движения не случайны, а являются отражением кризисной ситуации, поразившей Америку в 1973–1975 годах. Кризисные ситуации всегда пробуждают интерес к поиску решений. И кризис заставил ряд мыслящих американцев понять, что в это болото нас завело правительство, и только свобода — освобождение от правительства — может вывести нас из него. Мы растем, потому что появились условия. В известном смысле здесь все как на рынке — спрос создал предложение.

Вот почему Либертарианская партия получила 174 000 голосов в 1976 году, когда она впервые приняла участие в борьбе за пост президента. Вот почему авторитетный информационный бюллетень по вопросам политики, The Baron Report — издание отнюдь не либертарианское по духу — опроверг недавние утверждения средств массовой информации о том, что избиратели склоняются к большему консерватизму. Бюллетень, напротив, указывает что «если и можно говорить о каком-то смещении общественного мнения, то оно направлено в сторону либертарианства — в сторону философии, выступающей против правительственного вмешательства и за личные права». Далее отмечено, что либертарианство привлекательно для обоих полюсов политического спектра: «Консерваторы одобряют эту тенденцию, когда проявляется недоверие публики к федеральным программам, либералы приветствуют ее, когда она проявляется в форме повышения терпимости к расширению личных свобод в области наркотиков, ненормативного сексуального поведения и т.п., а также все более сдержанному отношению общества к вмешательству в дела других стран» [10] . The Baron Report. 1978. February 3. P. 2. .

Наконец, либертарианство предлагает сохранение лучшей части американского наследия и обещает куда лучшее будущее. Даже в большей мере, чем консерваторы, которые нередко являются приверженцами монархических традиций обветшавшего европейского прошлого, либертарианцы крепки своей укорененностью в великой традиции классического либерализма, традиции, которая создала Соединенные Штаты и даровала нам стремление к личной свободе, мирной внешней политике, ограниченному правительству и свободной рыночной экономике. Сегодня либертарианцы являются единственными настоящими наследниками Джефферсона, Пейна, Джексона и борцов за отмену рабства.

Но будучи более традиционными и истинными американцами, чем консерваторы, мы в некоторых отношениях радикальнее самих радикалов. Не в том смысле, что мы мечтаем или намерены с помощью политических инструментов перекроить природу человека, нет, но в том смысле, что только мы готовы покончить с окрепшим в XX веке этатизмом. Старые левые хотели только увеличения масштабов всего того, от чего мы все сегодня страдаем.

Новые левые, в конечном счете, предлагают еще больший гнет государства, еще большую степень принудительного равенства и единообразия. Либертарианство — это логическая кульминация забытой теперь старой правой (1930–1940-х годов) оппозиции «новому курсу», войне, централизации и системе государственного интервенционизма. Только мы хотим покончить со всеми аспектами либерального государства: с его благотворительностью и воинственностью, системой социального обеспечения и военно-промышленным комплексом, монополистическими привилегиями и эгалитаризмом, наказанием виновных в преступлениях без потерпевшего как личного, так и экономического характера. Только мы предлагаем технологии без технократии, индустриальное развитие без загрязнения окружающей среды, свободу без хаоса, закон без тирании, защиту прав на собственную личность и на собственное имущество.

Нити и обрывки либертарианских доктрин окружают нас со всех сторон, они в нашем славном прошлом, в ценностях и идеях нашего противоречивого настоящего. Но только либертарианство берет эти нити и обрывки и соединяет их в мощную, логичную и последовательную систему. Огромный успех Карла Маркса и марксизма был рожден не вескостью его идей — все они были ошибочны, а тем фактом, что он вплел теорию социализма в мощную мировоззренческую систему. Свобода не сможет победить без столь же систематической теории, а до самого последнего времени у нас не было всеобъемлющей, целостной и последовательной теории свободы. Теперь такая теория есть. Мы выступаем во всеоружии нашего знания, подготовленные к тому, чтобы распространить нашу благую весть и поразить воображение всех слоев и групп населения. Все другие теории и системы явно потерпели крушение: социализм отступает повсюду, и прежде всего в Восточной Европе, либерализм завел нас в трясину неразрешимых проблем, консерватизму нечего предложить, кроме бесплодной защиты статус-кво. Еще никогда в современном мире идею свободы не пытались реализовать в полной мере. Сегодня либертарианство предлагает осуществить мечту Америки и всего мира о свободе и процветании для всех и каждого.

Rothbard M.N. Conceived in Liberty. New Rochelle, N.Y.: Arlington House, 1975.Vol. 2:“Salutary Neglect”:The American Colonies in the First Half of the 18th Century.P. 194.См.также: Gordon T.,Trenchard J. Cato’s Letters // The English Libertarian Heritage / Ed. by D.L. Jacobson. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1965.

Договор об образовании конфедерации тринадцати штатов США.— Примеч. пер.

О том,как радикальное либертарианство революции повлияло на саму Америку, см.: Nisbet R.A. The Social Impact of the Revolution. Washington, D.C.:American Enterprise Institute for Public Policy Research, 1974.О влиянии на Европу см.: Palmer R.R. The Age of the Democratic Revolution. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1959.Vol. 1.

Bailyn B. The Central Themes of the American Revolution: An Interpretation // Essays on the American Revolution / Ed.by S.Kurtz and J.Hutson. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1973.P.26–27.

Цит.по: Pease J.H., Pease W.H. The Antislavery Argument. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1965.P.XXXV.

Есть некая ирония судьбы в том, что современная теория эволюции собирается окончательно расстаться с концепцией постепенных изменений. В соответствии с современными представлениями, для эволюционного процесса характерны резкие и внезапные скачки из одного равновесного состояния в другое, описываемые теорией прерывистых изменений (punctuational change).Один из сторонников нового подхода, профессор Стивен Джей Гулд, пишет следующее: «Градуализм — это философия изменения, а не закон природы… Прежними своими успехами градуализм в большей степени обязан сильным идеологическим компонентам, чем результатам наблюдений за природой… Влияние градуализма в значительной мере объясняется его полезностью в качестве идеологии, ведь он стал главным аргументом либерализма против радикальных перемен — скачкообразные изменения не соответствуют законам природы» ( Gould S.J. Evolution: Explosion,Not Ascent // New York Times. 1978. January