Грэм Хэнкок - Зеркало небес. В поисках утраченной цивилизации...

Не может ли быть, что под умением посвящаемого «сойти на любое небо» понималась способность производить прецессионные вычисления, иными словами, использовать интеллект и воображение, чтобы зрительно представить небеса прошлых и будущих эпох?

Не считалось ли такое знание достаточно мощным средством, чтобы перевесить перо Маат на весах судилища и одержать победу над небытием?

«Вот слово, пребывающее во тьме. Дух, который знает его, будет жить среди живых… он никогда не исчезнет… он никогда не умрет».

С точки зрения доктора Стефена Кверка, возглавляющего отдел египетских древностей Британского музея, несомненно, сильные и волнующие идеи, содержащиеся в древнеегипетских текстах, посвященных погребениям и воскрешениям, принадлежат «вечноживому миру… в котором желание победить вечность достигает высшей степени самосознания. [В них] содержатся заклинания, точным воспроизведением которых умершего можно превратить в вечно юное существо. Сегодня мы именуем эти древние тексты «погребальной литературой», но этот специальный термин недостаточно точно их характеризует: назначение этих текстов — трансформировать умершего, превратить человеческие существа в бессмертных богов».

Как сообщает Кверк, сами древние египтяне часто называли эти тексты словом «соху», «что означает заклинания, способные превратить человека после смерти в ах, «преображенный дух». Единственная альтернатива этому — умереть и остаться мут, то есть мертвым. Противопоставление ах и мут примерно эквивалентно противопоставлению у европейцев благословенного и проклятого. Как и в европейской традиции, понятие рая ассоциируется с чем-то светлым, само слово «ах» является родственным группе слов, где доминирует идея света, лучезарности; так, у египтян слово «ахет» (горизонт) означает «дом света». Перед лицом указанной выше альтернативы все силы египтян были направлены на то, чтобы добиться этой вечной лучезарности».

Иными словами, хотя Кверк и признает, что в текстах выражается высокая цель — превратить человеческие существа в бессмертных богов, он считает, что стремились к ней по причинам в основном психологическим. Все очень просто, объясняет он, — древние египтяне считали альтернативу вечной жизни, то есть небытие, исчезновение, невыносимо ужасной, а потому создали сложный вымышленный мир, в который, как они воображали, могут попасть их души, и в котором, если правильно «оснаститься», они надеялись обрести в качестве награды бессмертие.

Примерно в том же ключе, что Кверк, рассуждают обычно и современные египтологи, когда рассматривают эти тексты всего лишь как средство самоутешения — «странную смесь заклинаний и дикарского бормотания… отражающую давнишний протест человечества против мрака и тишины, откуда нет возврата». Некоторые ученые идут при этом еще дальше, утверждая, что, несмотря на свое повышенное внимание к подробностям в практических вопросах, египтяне эпохи Пирамид так и не выработали ясной и подробной концепции загробной жизни… С точки зрения современного мышления, они производят впечатление людей, которые искали в темноте ключ от истины, а, найдя не один, а много ключей, напоминающих профиль замка, сохранили наименее похожие, а тот, что действительно подходит, — выбросили.

Подобным образом доктор Маргарет Мюррей отмечает, что «страх смерти явно выражен в религиозных текстах египтян… Зная, что смерть неизбежна, [египтянин] пытался подготовиться к ней при помощи магии, которая дала бы ему возможность вернуться домой, на землю, которую он так любил…»

Основная мысль «Зеркала небес» сводится к тому, что все совсем не так просто, а египетские тексты содержат материал чрезвычайной важности, смысл которого глубже и загадочнее, чем просто «бормотание», причем он намного-намного старше, чем могли представить себе ученые.

«Тексты Строителей» Эдфу утверждают, что являются записью «слов мудрецов», которые задолго до того были записаны в книгу Тотом, древнеегипетским богом мудрости. Подобное утверждение содержалось и в герметических текстах, собранных в египетском городе Александрия во II и III веках до н. э. Оно встречается также во всех древнеегипетских текстах о погребении и воскрешении, включая «Книгу Мертвых», погребальные тексты, «Тексты Пирамид», Книгу Врат» и «Книгу о том, что имеется в Дуате».

«Тексты Пирамид», самые ранние из сохранившихся, в 2300 г. до н. э., когда их впервые скопировали на стенах пирамид V и VI династий в Саккаре, были уже настолько древними, что некоторые из писцов их не понимали. Однако, хотя современные ученые настаивают, что здесь нет никакой связи, через них проходит та же мысль, что через герметические тексты, а именно: бессмертие есть «жемчужина великой ценности», обрести его можно лишь посредством правильных мыслей и правильных дел, поскольку «ставкой души в этой жизни является надежда на вечность в жизни грядущей».

Что мы должны делать, дабы не проиграть эту ставку? Герметические тексты говорят, что «человек обязан ставить во главу угла не свое сугубо человеческое состояние, а силу созерцания божественных творений, должен презирать данную ему смертную оболочку, поскольку она требуется ему для сохранения нижнего мира и заботы о нем». Согласно «Текстам Пирамид», посвящаемый таким же образом стремится отвратить свой взор от земных дел и сосредоточиться на небесных: «Земля для царя есть предмет отвращения… Царь устремлен в небеса», — говорит он. «Даруй мне способность схватить небо и овладеть горизонтом». И далее утверждает: «Лестница на небо для меня поставлена, дабы я мог взойти по ней на небо».

В «Текстах Пирамид» мы можем встретить массу «герметических» максим типа «Дух стремится в небо, труп стремится в землю». Часто встречаются также обращенные к посвящаемому призывы вроде следующих: «Восстань, отринь от себя землю, отряхни с себя пыль, поднимись так, чтобы отправиться в путь вместе с духами… Пересеки небо… И да будет твое пристанище среди вечных звезд».

С очень похожим набором идей мы встречаемся намного позднее во второй усыпальнице Тутанхамона, молодого фараона XVIII династии (правил с 1333 по 1323 г. до н. э.). Здесь, в гравировке по золоту, мы видим шеренгу человеческих фигур, чей взгляд устремлен в небо, причем лоб каждого соединен со звездой или иным небесным телом посредством пучка лучей. Изображение пронизано настроением медитации, сильной сосредоточенности, неподвижности. Трудно представить более выразительный образ стремления посвящаемого «взойти» — постичь тайны Космоса и понять его секреты: «Небесные врата горизонта открыты для тебя, и боги радуются встрече с тобой. Они забирают тебя на небо с твоей душой…»