Сигизмунд Миронин - Дело генетиков

Вот мнение уважаемого академика Ольшанского, который писал: «Многие противники Лысенко в своей борьбе против его научных взглядов пользуются недостойным приемом — клеветой, восстанавливая против него общественное’мнение. Уже несколько лет ходит пущенная молва о культе Лысенко, который связывают с культом Сталина. Распространяют слухи, что якобы по вине Лысенко в период культа личности Сталина погибли видные советские биологи, другие были уволены со своих постов, третьи подвергались всякого рода гонениям…

В числе других обвинений муссируется клевета о виновности Т. Д. Лысенко в гибели академика Н. И. Вавилова й ряда других советских ученых. В 1957 г. на сессии ВАСХНИЛ выступил профессор А. В. Соколов с клеветническим обвинением Лысенко в разгоне кадров агрохимиков. На большом совещании лесоводов в 1963 г. профессор Шепотьев Ф. Д. в своем выступлении говорил о вреде существующего якобы культа личности Лысенко, поддерживаемого высшими инстанциями».

Кто больше всего хулил и хулит Лысенко? Тот, кто является научным импотентом. Возьмем академика Струнникова. Академик Струнников пишет по заказу своих подпольных хозяев обличительную статью, где поливает грязью Лысенко и не приводит ни одного факта, который бы порочил Лысенко. Видимо, в этом и состоит весь его вклад в науку. Что-то я не нашел его в ряду высокоцитируемых ученых. Академик, поди ж ты, но ничего не открыл. Ну ничегошеньки…. Только закрыл. Имя Лысенко. А грязь на имя Лысенко лил по заказу предателей в партии и правительстве. Так что не академик он, а нуль и ничтожество.

Ему подобны и другие хулители Лысенко. Как пишет доктор сельскохозяйственных наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники, президент Общероссийской общественной академии нетрадиционных и редких растений П. Ф. Кононков, «вызывает просто изумление, что находятся люди, не внесшие и сотой доли процента от вклада Т.Д. Лысенко, которые пытаются очернить имя Трофима Денисовича, как это делает чиновник от науки, вице-президент РАСХН A.A. Жученко, который лично не внес ничего существенного ни для теории, ни для практики. В свое время он был куратором закладки сада-гиганта в Молдавии на площади 5000 га. Ничего не было продумано, не организовано производство посадочного материала, поэтому со всей Европы закупался случайный материал плодовых пород, который не оправдал себя в условиях Молдавии, не была решена проблема опыления и т. д. В итоге затея с садом-гигантом провалилась и, кроме убытков, не принесла ничего для Молдавии. Будучи вице-президентом РАСХН, A.A. Жученко организовывал различные ассоциации по элитному семеноводству, которые также лопнули как мыльный пузырь. Далее, используя федеральные средства, выделенные для РАСХН, издает «кирпичи» по 40–50 печатных листов своих так называемых «монографий», в которых, кроме словоблудия и сотен ссылок на себя, ничего полезного нет. И этот администратор от науки, не прочитавший ни разу трудов Т.Д. Лысенко, на всех перекрестках обливает грязью имя Трофима Денисовича».

Может, другие критики Лысенко отличаются кристальной нравственностью? Тот же Сойфер, например? Когда читаешь книгу Сойфера о Лысенко, то возникает редкостный образ негодяя от науки.

Сойфер вешает всех собак только на Лысенко, как говорил Шурик из комедии Гайдая: «И церковь тоже я?» Сойфер пишет, что Лысенко «не читал беллетристики, вообще читал мало и по пустякам не разбрасывался. Никто не помнил, чтобы он по собственной инициативе хоть раз сходил в театр, на концерт, — он жил в ином мире и ничуть этим не тяготился».

Недавно вышла статья в Интернете, где доказывается, что этот Сойфер, самый известный критик Лысенко, оказался нечист на руку. Сын академика Т.Д. Глушенко, сподвижника Лысенко, обвинил Сойфера в плагиате. Он пишет: «Ни он (академик Глушенко. — Авт.), ни я, его наследник и хранитель архива, никогда не давали юридически оформленного права профессору В. Н. Сойферу приводить полученные от моего отца в моем присутствии фотодокументы в своих книгах, выдавая их за свою собственность, да еще и с примечанием «публикуется впервые»… Во втором издании книги «Власть и наука» («Лазурь», Москва, 1993) приведены в количестве 28 единиц (украденные фотодокументы. — Авт.), а в четвертом, последнем издании («ЧеРо», Москва, 2002) — в количестве 17 единиц (по моим оценкам)».

Сойфер не гнушается и грязных намеков. Сын Глушенко пишет: «Иначе, как гнусными и грязными, я не могу назвать измышления и намеки на якобы существовавшие отношения между Т.Д. Лысенко и моей покойной матерью… Разумеется, В.Н. Сойфер знает все и обо всех, поскольку, судя по вышеприведенному тексту, обладает не только вдохновенной фантазией, но и способностью заглядывать в чужие постели и замочные скважины. Как сын своей покойной матери, честь и достоинство которой мне безмерно дороги, я сожалею, что в наше время не практикуются дуэли, на которую я бы без колебаний вызвал «всемирно известного ученого», сочинения которого «буквально завораживают читателя».

В Интернете же я не нашел у Сойфера выдающихся научных результатов… Ах да, есть одно «научное» достижение! Он помогал разваливать русскую науку в рядах соросовской банды.

Еще хотелось бы отметить, что Лысенко принципиально не писал ни на кого доносов. В результате его не тронули, а тех, кто на него доносы писал, типа Вавилова — известно как… Существуют письма Вавилова в соответствующие органы, с критикой и просьбой «обратить внимание»…

Да! Методы борьбы «вавиловцев» были не самые чистоплотные. Опыты по подтверждению теории Лысенко запрещались, на Лысенко и его сторонников непрерывно писали доносы в «компетентные органы».

Например, Жорес Медведев подтверждения «научной борьбы» Вавилова находит не в его научных статьях, а в его доносах на Лысенко в адрес наркома земледелия и секретарей ЦК.

Итак, вышеприведенные факты доказывают, что хулители Лысенко — нечистоплотные люди, а используемые ими методы критики глубоко аморальны. Это сводит на нет все их усилия представить Лысенко в виде Мальчиша-плохиша.

Мое мнение о том, что Лысенко был выдающимся естествоиспытателем, совпадает с мнением бывшего народного комиссара земледелия СССР И.А. Бенедиктова. Далее привожу отрывок из интервью с ним.

«— И все-таки хотелось бы поподробней о генетике…

— Что ж, вернусь к ней. В конце 30-х гг. и в 40-е годы, когда страна испытывала острейшую нехватку сил и средств для выживания в схватке с фашизмом, а затем и восстановления из руин, мы просто не могли иметь роскошь содержания бесплодной, оторванной от жгучих требований жизни науки. Все, буквально все в те годы жестко подчинялось интересам укрепления экономического и оборонного потенциала, к любому вопросу подходили, прежде всего, именно под таким углом.