Виталий Белявский - Тайны Вавилона

Шула начал делать свою карьеру в качестве деревенского ростовщика в те годы, когда пала Ассирия и вавилонские армии устремились на запад. Начиналась эпоха вавилонского просперити, и Шула был одним из тех, кто стремился воспользоваться открывавшимися радужными перспективами. Сколотив небольшое состояние за счет своих односельчан, он около 590 г. перебрался в Вавилон, где с головой окунулся в ростовщические операции. В 582 г. Шула умер, оставив детям довольно значительное наследство и свою ненасытную жажду наживы.

Набу-аххе-иддин, старший сын Шулы, сразу же отделил своих младших братьев, чтобы они не связывали его в делах, и пошел по стопам отца. Однако скоро он убедился; что отцовские методы ведения дел не отличаются оригинальностью и едва ли позволят ему подняться над уровнем таких же, как он сам, дельцов средней руки. И Набу-аххе-иддин нашел иные пути к богатству. В начале 70-х годов он перебрался в город Опис, где отыскал покровителя в лице богатого и влиятельного вельможи Нергал-шарру-уцура, сына Бэл-шум-ишкуна, с которым мы уже встречались.

Выходец из халдеев, Нергал-шарру-уцур в генеральском чине «раб-мага» командовал вавилонскими полками при штурме Иерусалима в 586 г. После этого он занял пост наместника провинции Бит-Син-магир на севере Вавилонии и должность царского уполномоченного в Сиппаре. Нергал-шарру-уцур женился на дочери царя Навуходоносора II и занял второе по рангу место среди «князей страны Аккад». Он владел- обширными землями, множеством рабов, громадными отарами овец и находился в близких отношениях с правящими кругами Сиппара и его храма Эбаббарры, одного из крупнейших в стране 15 . Набу-аххе-иддин сначала втерся в доверие к рабам и приказчикам вельможи, оказывая им услуги в делах, а затем его заметил сам Нергал-шарру-уцур и сделал своим поверенным. В этом качестве Набу-аххе-иддин в конце 60-х годов вернулся в Вавилон. Здесь от имени патрона он провел одну операцию, которая сильно смахивала на крупную аферу.

Во времена царя Навуходоносора в Вавилоне проживал богатый молодой человек по имени Набу-аплу-иддин, сын Балату, потомка Кабатчика. Он любил жизнь со всеми ее прелестями и сорил деньгами без счета. Несмотря на состояние, оставленное отцом, ему пришлось делать долги, закладывать и перезаклады-вать свое имущество. Набу-аплу-иддин обладал редким даром обаяния, перед которым не могли устоять даже опытные вавилонские толстосумы: они верили его векселям и ссужали деньги. Так продолжалось свыше 15 лет. Но всему рано или поздно приходит конец. Окончательно запутавшись в долгах, Набу-аплу-иддин, ставший уже зрелым мужем, придумал оригинальный способ отделаться от кредиторов — способ, который 24 столетия спустя в комедии А. Н. Островского «Свои люди — сочтемся» Сысой Псоич подсказал купцу Боль-шову. Роль Сысоя Псоича при этом сыграл Набу-аххе-иддин, а роль Подхалюзина — Нергал-шарру-уцур.

В конце 561 г. Набу-аплу-иддин объявил себя банкротом. Его имущество пошло в продажу с молотка и было куплено Набу-аххе-иддином на имя Нергал-шар-ру-уцура. Набу-аххе-иддин же взял на себя от имени патрона расчеты с кредиторами Набу-аплу-иддина. Тем из них, которые держали в залоге имущество банкрота, он заплатил полностью, а остальным, имевшим на руках только векселя, предложил на выбор либо половину суммы, означенной в векселе, либо вообще ничего. Грабеж среди бела дня продолжался несколько лет. За это время в августе 560 г. Нергал-шарру-уцур захватил царский престол в Вавилоне, и вопли обманутых кредиторов, его новых подданных, нисколько не омрачили его настроение.

В итоге новый царь Нергал-шарру-уцур стал обладателем нескольких прекрасных особняков в столице, прежде принадлежавших банкроту; его поверенный Набу-аххе-иддин прославился в деловых кругах Вавилона и открыл респектабельный банк Эгиби, а несчастный банкрот Набу-аплу-иддин… Впрочем, почему несчастный? Читатель напрасно ожидает увидеть его в долговой яме в поте лица отрабатывающим грехи своей непутевой жизни. Ведь он жил в Вавилоне во времена столпотворения! Набу-аплу-иддин не только не разорился, а наоборот, обзавелся новыми домами и рабами, продолжал вести прежний образ жизни и водить дружбу со своим благодетелем Набу-аххе-иддином 16 . Так выглядел вавилонский вариант комедии «Свои люди — сочтемся».

Итак, на рубеже 60—50-х годов на вавилонском деловом небосводе взошла новая звезда первой величины — Набу-аххе-иддин, сын Шулы, потомка Эгиби. С этого времени и ведет начало знаменитый дом Эгиби. Набу-аххе-иддин стремительно богател. Он скупал имения, дома, рабов, вел крупные денежные операции. Политические бури, потрясавшие в эти годы Вавилон, пошли ему только на пользу. Чутье дельца и здесь не подвело его. Еще в годы царствования Hepгал-шарру-уцура (560–556 гг.) Набу-аххе-иддин установил деловые связи с Набу-цабит-кате, дворецким царевича Бэл-шарру-уцура (Валтасара) 17 .

Правда, тогда Валтасар еще не был знаменит и даже не мечтал о власти, а когда после переворота 556 г. достиг ее и с 553 г. стал соправителем царя Набонида, то не забыл услуг, оказанных Набу-аххе-иддином. Последний утвердился в своей роли царского банкира и получил пост царского судьи. В эти же годы Набу-аххе-иддин вступил в союз с таким же, как он сам, денежным воротилой Иддин-Мардуком, сыном Икиши, потомка Hyp-Сина, о котором уже шла речь.

Кудурру, дед Иддин-Мардука, тоже носил фамилию Эгиби и происходил из того же села Пахирту, что и Шула, отец Набу-аххе-иддина, с которым он был лично знаком. Начав, как и Шула, свою деятельность деревенским живоглотом, Кудурру в 599–598 гг. переехал в Вавилон. Он скончался около 593 г. Его сын Икиша оказался неудачником и умер нищим. Не помогло ему даже то, что он сменил халдейскую фамилию Эгиби на чисто вавилонскую Нур-Син 18 . Иддин-Мардук был младшим сыном Икиши, и потому ему предстояло пробиваться в жизни самостоятельно.

Свою фортуну он поймал в облике девицы Ина-Эеагили-рамат, дочери Зерии, потомка Набайи, которая около 572 г. стала его женой. Ина-Эсагили-рамат располагала приличным приданым. У нее были деньги, рабы, а главное — она обладала качествами дельца. С ее помощью Иддин-Мардук быстро нажил состояние на ростовщических операциях и спекуляции чесноком, финиками, ячменем, сезамом, шерстью, скотом. В 50-х годах он открыл банк. Вот тогда-то его дочь Нупта вышла замуж за Итти-Мардук-балату, старшего сына Набу-аххе-иддина. Так соединились два крупных состояния. Позже, после смерти Иддин-Мардука в 525 г., его единственными наследниками остались внуки — Мардук-нацир-апли, Набу-аххе-буллити Нергал-ушезиб, дети Итти-Мардук-балату и Нупты, четвертое поколение семьи Эгиби.

Набу-аххе-иддин, сын Шулы, потомка Эгиби, умер осенью 543 г., передав руководство семьей Итти-Мардук-балату (Иддине), при котором дом Эгиби достиг зенита своего процветания. Основу его богатства составило землевладение — ему принадлежало не менее 48 имений. Кроме того, у Эгиби было около 59 городских домов в Вавилоне, Барсиппе, Кише и других городах, около 300 рабов, крупный денежный капитал, который использовался в ростовщических и банковских операциях. Наконец, Итти-Мардук-балату, будучи прорицателем 19 , был связан с храмами. О дальнейшей судьбе семьи Эгиби и о ряде фактов ее биографии нам придется еще не раз говорить ниже.