Юрий Росциус - Дневник пророка?

— Но ведь столичные города обычно не разрушаются врагом, — сказал Мишка.

— Не забывай, что на этот раз мы имеем дело не с людьми, а с варварами, которые плевали на все законы, — возразил я».

И опять приведенная цитата, внесенная в дневник менее чем через месяц после вторжения Германии, блестяще совпадает с тем, что было потом. Опять Лева был прав!

Заканчивается третья неделя войны. Армия изнемогает. Наши войска отброшены на 300–600 километров, ситуация отнюдь не способствует радужному настроению. Но запись от 11 июля в Левином дневнике четко указывает на его поразительную уверенность в успехе Родины. Он пишет:

«Вчера из газет я узнал оригинальную новость: в Германии уже бывали случаи, когда высшие охранные политические органы фашистов, т. е. известные всем по своей жестокости и отборной кровожадности члены „СС“, проводили аресты в штурмовых отрядах. Дело в том, что мировое мнение полно слухами о разногласиях фашистской партии на счет войны с Россией, считая ее безумным шагом, а известно, что штурмовики — это младшие братья по должности самих членов „СС“ и так же, как и последние, состоят из отборных фашистских элементов. Таким образом, аресты штурмовиков говорят о непрочности и шаткости фашистской клики.

Я думаю, что, когда фашисты будут задыхаться в борьбе с нами, дело дойдет в конце концов и до начальствующего состава армии. Тупоголовые, конечно, еще будут орать о победе над СССР, но более разумные станут поговаривать об этой войне, как о роковой ошибке Германии.

Я думаю, что в конце концов за продолжение войны останется лишь психопат Гитлер, который ясно не способен сейчас и не способен и в будущем своим ограниченным ефрейторским умом понять бесперспективность войны с Советским Союзом; с ним, очевидно, будет Гиммлер, потопивший разум в крови народов Германии и всех порабощенных фашистами стран, и мартышка Геббельс, который как полоумный раб будет все еще по-холопски горланить в газетах о завоевании России даже тогда, когда наши войска, предположим, будут штурмовать уже Берлин.

Сегодня сводка с фронта была неплохая: было ясно, что немцы, кажется, остановились; но в их дальнейшем продвижении я не сомневаюсь. Они могут укрепиться на достигнутых позициях и перейти вновь к наступлению. От своих рассуждений, которые я излагал в дневнике 5 июня — в начале этого лета, — я еще не собираюсь отрекаться».

Мы уже говорили, что дневник обрывается на записи от 23 июля 1941 года. А Лева в нем размышляет о… штурме Берлина и о поведении при этом гитлеровского окружения. И снова прогноз в значительной мере точен, настолько, что его можно считать идеально совпавшим с реальной жизнью. Конечно, идентификация реальных событий в данном случае может быть лишь приблизительной. Однако судите сами..

Но многое из описанного в дневнике, на мой взгляд, не может быть результатом анализа ситуации середины 1941 года…

Снова совпало? Ну, знаете!..

«Нарушение графика разгрома России», уже отмечавшееся нами распоряжение Браухича еще в июле 1941 года относительно зимнего снаряжения, громадные потери: так, с 22 июня 1941 года по 28 февраля 1942 года потери вермахта по официальным немецким данным достиг ли 210 572 убитых; 747 761 раненого, 43 303 пропавших без вести; 112 672 обмороженных, охладили пыл, подействовали как ушат холод ной воды (Каршаи Элек. От логова в Берхтесгадене до бункера в Берлине. — М., 1968.— С. 188). Задумались многие.

Доходит до того, что полковник Штауффенберг, в боях потерявший правую руку, два пальца левой, левый глаз, в Виннице в августе 1942 года во время конной прогулки с гневом воскликнул:

«Да неужели же в ставке фюрера не найдется ни одного офицера, который выстрелом из пистолета прикончит эту свинью?» (Финкер Курт. Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга. — М., 1976. — С. 134).

Даже неунывающий Геббельс не вытерпел и 11 апреля 1943 года за нес в свой дневник: «Трудно даже представить себе, как закончится война и как мы сможем добиться победы» (Гус Михаил. Безумие свастики. — М., 1973.— С. 117). Но это были «мысли про себя». Министр пропаганды не мог позволить себе повторить это публично.

Нарастает недовольство. В феврале 1944 года в районе Корсунь-Шевченковского окружения, в котле в результате преступного приказа «держаться до последнего» нашли свою смерть 55 тысяч немецких солдат.

Генерал Вальтер фон Зайдлиц писал:

«Необходимо всеми силами бороться с тем помутнением разума, до которого довел немцев Гитлер. Для этого мы будем идти по следам каждой лжи Гитлера, вскрывать и уничтожать ее. И мы преодолеем это помутнение разума. Необходимо и физически уничтожить тех, кто со вершает преступление по отношению к немецкому народу, — Гитлера и его подручных. Мы не остановимся и перед этим!» (Финкер Курт. Заговор 20 июля 1944 года. — С. 159).

Зреет заговор. Идейным руководителем заговорщиков был генерал Штюльпнагель, командовавший оккупационными войсками во Франции, почему штаб заговора был в Париже. Следует заметить, что участники заговора объединялись отнюдь не единым мнением. Кроме уже названного полковника Штауффенберга, безусловно, патриотически настроенного фон Зайдлица, в числе заговорщиков оказались и такие, как Шпейдель, до того усердно занимавшийся превращением Украины в «выжженную землю», понявшего в ту пору, как он сам писал, что дни его обожаемого фюрера, которому он служил одиннадцать лет, сочтены. И он решил заблаговременно «соскочить с подножки». Являясь врагом коммунистов, он считал целесообразным вступить в кон такт с американскими империалистами и их генералами, с которыми после заключения мира хотел снова ринуться на восток («Операция „Тевтонский меч“». Торндайк Аннели и Эндрю, Раддау Карл. — М., 1960. — С. 12 и далее).

20 июля 1944 года в ставке фюрера заговорщики организовали взрыв бомбы. Заряд в своем портфеле принес полковник Штауффенберг. Однако фюрер отделался лишь контузией.

Между прочим, в заговоре принимал участие и уже упоминавшийся нами бывший в 1941 году послом Германии в СССР Шуленбург, предупредивший Деканозова о том, что война начнется 22 июня, — он пока зал себя ортодоксом.

Заговорщики были схвачены, подвергнуты жесточайшим пыткам и допросам, а затем повешены. После покушения все руководители вермахта старались перещеголять друг друга в выражениях преданности фюреру, стремясь отвести от себя его гнев.

Таким образом, в числе заговорщиков действительно были, как и писал Лева, высшие военные, по разным причинам не довольные фюрером, как патриотически настроенные, готовые на все ради народа Германии, так и те, которых более беспокоила «их рубашка». Итак, уже с 1941 года началось постепенное отрезвление в армии и в верхах рейха. Оно продолжалось до последних дней фашистской Германии.