Дмитрий Лихачев - Сказания и повести о Куликовской битве

Разгром ордынцев был полный. Вооруженное преследование продолжалось всю вторую половину дня. К вечеру ратники возвратились каждый под свое знамя. Боевое состояние войска, несмотря на окончание сражения, вызывалось ожиданием литовской армии. Было еще неизвестно, что находившийся в одном переходе от Куликова поля князь Ягайло, узнав о поражении своего союзника Мамая, повернул армию и «побегоша назад съ многою скоростию, ни ким же гоним» (с. 22).

Так закончилась Куликовская битва — одно из величайших сражений русской истории, в котором с беспримерной силой проявились мужество русских воинов и полководческий талант их командиров.

После битвы все Куликово поле было завалено телами погибших и раненых. Вид побоища поразил с трудом разысканного и едва пришедшего в себя великого князя. При объезде поля он увидел, как сообщают источники, драматическую картину гибели многих своих виднейших сподвижников. Их останки были отправлены в колодах для погребения в родных местах. Что касалось рядовых воинов, то их даже невозможно было точно сосчитать, «зане телеса христианстии и бесурманстии лежаху грудами… никто всех можаше познавати, и тако погребаху вкупе». 144 144 Там же, с. 149. Похоронами занимались 6 дней. По достоверному преданию, братские могилы были устроены на месте д. Монастырщина, которая называлась также Рожественом. 145 145 И по сей день жители Монастырщины при земляных работах натыкаются на человеческие кости (Куприн В. Здравствуй, поле Куликово! — «Правда», 1979, 25 октября, с. 3). Судя по названию, здесь раньше стоял монастырь во имя рождества богородицы, ежегодно праздновавшегося 8 сентября, что совпало с днем Куликовской битвы. 146 146 Тихомиров М. Н. Куликовская битва, с. 372–373. Источники Куликовского цикла дают редкую возможность представить, какое количество русских людей пало в великой битве.

В историю Руси 1380 год вошел как год торжества победителей и скорби по массовым жертвам Донского побоища. Тогда во многих местах страны поминали убитых, а участники битвы были воспеты как национальные герои. «Тем воеводам при животе честь, а по смерти вечная память». 147 147 Львовская летопись. — ПСРЛ, т. 20, первая половина. СПб., 1910, с. 233. Ряд имен погибших сподвижников Дмитрия Донского был помещен в государственный пергаменный синодик, другие были сохранены летописцами и книжниками и оказались в местных записях и родовых преданиях. В летописной повести после списка погибших в битве предводителей добавлено, что «сии же писана быша князи токмо, и воеводы, и нарочитых и старейших боляръ имена, а прочьих боляръ и слугъ оставих имена и не писах ихъ множества ради именъ, яко число превосходить ми: мнози бо на той брани побьени быша» (с. 22), 148 148 Сходная с этой фраза повторяется и в ряде других источников. Для уточнения состава полковых начальников, участвовавших в великой битве, приведем их имена в том порядке, как они следуют в государственном синодике и некоторых других источниках.

В государственном пергаменном синодике, 149 149 Древняя Российская Вивлиофика, ч. VIII. СПб., 1896, с. 22; Шамбинаго С. Повесть о Мамаевом побоище. СПб., 1906, с. 72–73; Тихомиров М. Н. Средневековая Москву в XIV–XV веках. М., 1957, с, 281–282; Повести о Куликовской битве, с. 241; Салмина М. А. «Летописная повесть» о Куликовской битве и «Задонщина». — В кн.: Слово о полку Игореве и памятники Куликовского цикла М.—Л., 1966, с. 370–372. Исследователи обратили внимание, что упомянутый в синодике князь Семен Михайлович погиб, видимо, не в 1380 г., а в 1377 г. древнейшая часть которого датируется XIV–XV вв., среди «убиенных от безбожного Мамая» оказались записанными: один из предводителей передового полка 150 150 Обозначение командных постов здесь и далее приведено нами в соответствии с росписью полков, построенных на берегу Дона. — князь Федор Белозерский и сын его Иван, командовавший тем же полком воевода коломенцев Тимофей Васильевич Вельяминов, воевода владимирцев и юрьевцев Тимофей Васильевич Волуй, один из воевод сторожевого полка, предводитель переяславцев Андрей Иванович Серкизов, также один из воевод сторожевого полка Михаил Иванович Окинфович, один из воевод большого полка боярин Михаил Андреевич Бренко, один из воевод полка левой руки Лев Морозов, начальник разведчиков Семен Мелик. Приведенный список по записи почти современен Куликовской битве и соответствует такому же перечню близкой к рассматриваемым событиям Троицкой — Симеоновской летописи, добавляющей в этот ряд еще и Александра Пересвета. 151 151 Салмина М. А. «Летописная повесть»…, с. 370–371.

Характерен состав названных выше лиц. Почти все они являлись предводителями полков, назначенными во время построения армии на берегу р. Дон в канун сражения. Именно поэтому, как высшие военачальники, они и были по иерархическому признаку первыми внесены в синодик и летописи. Исключение составляет окольничий Тимофей Васильевич Волуй, не числящийся среди полковых начальников. Согласно

В. Н. Татищеву, в критическую фазу боя, когда враги врезались в большой полк, в котором к тому времени отсутствовали великий князь и погибший Михаил Бренко, именно Тимофей Васильевич и Глеб Друдкий (у Татищева, видимо неточно, Брянский) «зело крепце бишася и не даюсче татаром одолевати». 152 152 Татищев В. Н. История. ♦., т. 5, с. 146. Совершенно очевидно, что оба этих человека в тот момент действовали как вставшие на место выбывших новые полковые руководители. Таким образом, первоначальные записи коснулись в первую очередь главных войсковых предводителей. Из назначенных на донском смотре 23 таких предводителей 6, а вместе с Во-луем 7, погибли в сражении; это составляло почти треть командовавших русской армией.

К приведенному списку убитых в различных произведениях Куликовского цикла добавлены и другие военачальники: князья Федор Та-русский и брат его Мстислав, князь Владимир Дорогобужский, князья углицкие, белозерские, дорогобужские, ярославские, князь Иван Михайлович Моложский, князь Юрий Мещерский, воеводы Константин Коно-нович, Иван Иванович Акинфович. 153 153 Повести о Куликовской битве, с. 457; Родословная книга. — ВОИДР, кн. 10, М., 1851, с. 73; Никоновская летопись. — ПСРЛ, т. XI. СПб., 1897, с. 65; Никаноров-ская летопись. — ПСРЛ, т. 27. М.—Л., 1962, с. 75; Веселовский , с. 497–499. Ряд лиц, названных в списках погибшей в 1380 г. знати, такие как Дмитрий Минин, Акинф Шуба, Дмитрий Монастырев, были в действительности убиты в сражениях 1368 и 1378 гг. Не продолжая этого перечня (что требует специальных разысканий), отметим, что из 44 упомянутых источниками в качестве участников Куликовской битвы князей погибло 24. Речь идет о разных начальниках, преймущественно весьма высоких рангов. Эти данные можно дополнить еще одним списком так называемых боярских потерь. Думаю, что в этом более массовом и безымянном перечислении частью скрыты и дети боярские. И бояре, и особенно дети боярские являлись по большей части начальниками средних и мелких тактических единиц.