Дмитрий Лихачев - Сказания и повести о Куликовской битве

Та же великий князь Димитрий Ивановичь посылает вестника к Москве к преосвященному митрополиту Киприану и рече яко: «Волгордовичи приидоша ко мне на помощь со многими силами, отца своего оставиша поругана». Скоро же вестник приехав ко преосвященному митрополиту Киприану. Митрополит же став пред образом и прослезився велми, сльь шав таковое слово и чюдо, и нача молитву творити: «Господи владыко человеколюбче, яко прот-ивнии наши ветры на тихость прелагаеши!». И посла своя вся зборы церковныя во обители святыя и повеле молитву творити день и нощь ко вседержителю богу. Но прежде всех посла во обитель игумена Сергиа, ангелы послушают молитву их. Великая же княгиня Евдокиа слышавши то великое божие милосердие и многи молитвы к богу возсылаше, много милостыни творяше убогим. Сама же непрестанно хождаше по святым божиим церквам день и нощь.

Но се оставим, не о сем бо предлежит слово.

Великий же князь быв на месте реченном Березе, 45приспе же день четверток, сентября в 5 день, на память святаго пророка Захариа и на память убиения князя Бориса Владимировича,* сродника, иже приехаша два от сторожейѣ Петр Горский да Карп Олексин, и приведоша язык нарочит, яко от велмож тех царевых. Язык же той поведа великому князю яко: «Уже царь на Козмине гати,* неспешно бо идет, ожидает Олгорда Литовскаго и Олга Рязанскаго. Твоего же собрания царь не ведает, и стретения твоего не знает и не чает, по предиписанным книгам Волгордовым, ждет его, а в три дни имать быти на Дону». Великий же князь вопроси о силе, он же рече, яко не мощно изчести силы его. Великий же князь Димитрий Ивановичь 45анача думати з братом своим и с новонареченною братиею с литовскими князи и рече: «Зде ли нам пребыти, или Дон перевеземся?». И рекоша ему 46Волгордовичи: «Аще хощеши крепкаго бою, то вели сего дни реку возитися — да не будет ни единаго мыслящаго назадь. Всяк имать битися безо лсти. А велицей силе его несть веровати и устрашатися, яко не в силе бог, но в правде: Ярослав перевезеся реку, Святополка победи, прадед твой Александр тако же перевезеся реку, короля победи,* и ты нарек бога, тако же твори. Аще пособит 47нам бог — побием поганых, то вси живи будем, аще ли они нас побиют, то болшую смерть приимем от простых 48людей и до князя. Тебе же, государю, великому князю подобает смертная оставити и, не глаголати. Зде же убо иныя глаголы глаголати, да укрепляется воинство твое. Мы убо видим, яко множество избранных витязей в войску твоем есть».

Великий же князь повеле воем своим реку возитися. Сторожи же мнози ускоряют и глаголют, ибо ближут татарове. Мнози же сынове рус-кия возрадовашася, зряще своего желаннаго подвига, его же на Руси возжелеша.

И за мнози же дни приидоша на место мнози волцы, по вся нощи выюще непрестанно. Гроза же велика слышати, храбрым же полком сердца утверждают. Мнози же собрашася необычно врани, неумолкающе кра-кают, 49галицы же своею речию говорят, и многи орли от усть Дону приспеша 50и грозно крикъчют, лисицы на кости брешут, ждучи дне грознаго и богом изволеннаго, в онь же день имать пастися множество трупа чело-веческаго и крови пролитися, аки морским водам. От таковаго страха и от великия грозы древа прекланяются, и трава постилается.

И мнози от обоих стран унывают, видяще пред очима смерть. Погании же начаша студом омрачатися о погибели живота своего, уже бо нечестивых погибе 51память их с шумом.* Правовернии же человецы паче процветоша, чающе себе совершеннаго онаго обетования, прекрасный венец от Христа вседержителя, о них же проповедаше преподобный старец.

Вестницы же ускоряют и глаголют, яко ближут погании. Уже напрасно прибегоша седмь сторожей. В шестый час дни в субботу прибеже Семен Мелик з дружиною своею, и за ним гнашася мнози от татар. И толь напрасно и безстудно гнашася даже до полков великаго князя. Ви-девше же полки руския и возвратишася ко царю, скоро поведающе ему: князи руския ополчишася при Дону, множество много людей, сколкоже видеша, но царю в четверо боле того поведаша. Он же нечестивый разумев и разжен бысть диаволом, крикнув напрасно на свою погибель, испусти глас свой окаянный и рече: «Коль велика сила моя, аще сего не одолею, 52то како могу возвратитися во своя си?». И повеле напрасно во. оружатися.

Семен же Мелик поведа великому князю яко: «Уже царь бредет на Гусине броду,* уже одна нощь между их полки и нашими, утре бо царь рано будет на Нерпядву реку.* Тебе же великому князю подобает сего дни вооружатися, да утре рано ускоряют на нас татарове». Великий же князь Димитрий Ивановичь з братом своим со князем Владимером Андреевичем и с новонареченною братиею с литовскими князи Волгордовичи от шестаго часа нача полцы уряживати. Есть же воевода некто, прииде с литовскими людми и князьми именем Димитрей Боброков,* родом Волынския земли. И той бе нарочит воевода полководец, и велми по достоянию, и урядив полки, елико где кому достоит по достоянию стояти.

Великий же князь поим брата своего князя Владимера и литовския князи и воеводы и вся местныя князи и выеха на высоко место, и зряше на полки своя, и видев образ Спасов, иже бе воображен в христианских знамениих, аки некия светилницы солнечныя светящеся, и стязи ревут наволочены, простирающеся аки облацы, тихо трепещуще, хотят промол-вити. У руских богатырей хоругови, аки живы пашутся, а доспехи руския, аки воды во вся ветры, воеводы колыблются, и шеломы на главах их златом украшены, аки утренняя заря во время ведрено солнцу светящуся. Еловцы* шеломов их, аки пламень огненный пашется.

Мысленно бо бе видети и ужасно зрети таковых руских князей и их удалых детей боярских и собрания их и учреждения их. Таоко бо вси равно и единодушно друг за друга хощет умрети, н вси единогласно глаголаху: «Всесвятый господи, призри на ны и даруй православному нашему великому князю победу на поганых, якоже Константину* покори Максентиа врага и якоже Давиду покорил Голиада».* Се же удивишася литовския князи и глаголюще себе: «Несть бо достойну при нас, ни прежде нас, ни по нас таковому воинству не быти. Много бо воинства есть, якоже Гедеоновых соузниц,* но и боле того господь бо силою своею вооружи их».

Великий же князь Димитрий Ивановичь видев полки своя достойно вооружены, обвеселися сердцем, и сшед с коня, паде на колену прямо великому полку и черному знамению,* на нем же бе воображен образ владыки нашего Исуса Христа, нача из глубины сердца звати: «О владыко вседержителю, виждь смотреливным оком на люди твоя, иже твоею рукою сотворени суть и твоею кровию искроплени, иже алистора из работы извед.* Внуши, господи, глас молитвы моея и обрати лице свое с яростию на нечестивых, иже творят рабом твоим злая. Молюся образу твоему святому и пречистой твоей матери и твердому и необоримому молитвеннику о нас к тебе рускому святителю Петру митрополиту. На его молитву наделся, молю и призываю имя твое святое». Скончав же молитву, паки сяде на конь и нача по полком ездити и коемужду полку рече своими усты: «Братия моя, руския удалцы, от мала и до велика, уже бо нощь приспе и день приближися грозный. В сю же нощь молитеся, мужайтеся и крепитеся. Силен бо во брани господь. Зде пребудите кождо на местех своих не мятущеся. Утре бо не пошгёти тако урядитися, уже бо гости наши ближут к нам. Имам общую чашу нити на реце на Непрядве. Имать бо быти поведенная, тоя бо чаши, друзи мои еще на Русе возжелеша. Но уповай на бога жива, мир да будет вам, братия моя. Утре ускоряют на нас татарове, а мы овей готови будем противу их».