А. Меликсетов - История Китая

Помимо этого, сторонники реформ считали необходимым радикально модернизовать армию, ликвидировать излишние звенья в административной системе. На государственных экзаменах предлагалось отказаться от сочинений, выдержанных в правилах традиционного стиля, в образовательные программы необходимо было включать элементы западных наук, а в столице следовало основать университет.

Могло показаться, что Цыси отошла на второй план, уступив инициативу Гуансюю, однако в действительности она выжидала, готовясь нанести удар реформаторскому движению. И Гуансюй и Цыси понимали, что решающая схватка между ними неизбежна, и готовились к ней. Цыси удалось добиться отставки воспитателя императора Вэн Тунхэ, одной из главных фигур в ближайшем окружении императора, поддерживавшем начинания правителя. Однако Гуансюй настоял на назначении представителей реформаторского движения в правительственные органы. В частности, видный пост был предоставлен Тань Сытуну, занимавшему наиболее радикальные позиции среди реформаторов. Он был сторонником перехода к такой политической системе, когда император избирался бы всенародным голосованием, что означало, в сущности, переход к президентской республике.

Противники реформ при дворе призывали положить конец преобразованиям, арестовать и казнить основных вдохновителей реформ. В частности, в начале сентября один из цензоров потребовал устранить Кан Ювэя и Лян Цичао.

Цыси назначила своего ставленника, видного маньчжурского чиновника Жун Лу, генерал-губернатором столичной провинции и предполагала арестовать участников оппозиционного движения во время предстоявшего в октябре смотра войск в Тяньцзине. Со своей стороны, реформаторы также готовились к проведению государственного переворота. Первоначально вынашивались планы переноса столицы в район Шанхая, куда могла бы переехать часть правительства и двора, оказавшая поддержку реформаторским устремлениям монарха. Однако, узнав о замысле Цыси организовать государственный переворот, император, поддерживаемый реформаторами, решил обратиться за помощью к генералу Юань Шикаю, под командой которого находились самые боеспособные части новой армии, вооруженные и обученные по иностранному образцу. Юань Шикай — опытный царедворец, стремившийся лишь к собственной карьере, поддержав в дворцовой борьбе наиболее сильную партию, первоначально согласился прийти на помощь императору. Во время личной встречи с Гуансюем Юань заявил, что «убить Жун Лу так же легко, как расправиться с собакой». Однако предостережения Вэн Тунхэ, в свое время предупреждавшего императора о непорядочности и неискренности Юань Шикая, оказались справедливыми.

Получив 18 сентября на совете с реформаторами указание расправиться с Жун Лу, а затем перебросить армию в Пекин и арестовать Цыси, Юань Шикай поставил об этом в известность противников Гуансюя. Ранним утром 21 сентября части, возглавляемые Цыси, вошли на территорию императорского дворца, блокированного войсками противников реформ. В Пекине начались аресты реформаторов, сам император был также подвергнут домашнему аресту. Шесть видных участников реформаторского движения, включая Тань Сытуна, отказавшегося покинуть столицу, были казнены без суда и следствия. Кан Ювэю и Лян Цичао при помощи иностранцев чудом удалось избежать гибели.

Поражение движения за реформы свидетельствовало о том, что идеи, связанные с новым этапом в развитии китайского национализма, в первую очередь стремление превратить путем реформ сверху маньчжурскую деспотию в конституционную монархию современного типа, сумели овладеть умами лишь сравнительно незначительной части китайской традиционной элиты, к которой, собственно говоря, и апеллировали сторонники Кан Ювэя. Впоследствии, пытаясь объяснить причины неудачи преобразований, Лян Цичао писал: «Реформы затронули интересы нескольких сотен членов академии Ханьлинь, несколько тысяч цзиньши, многих тысяч цзюйжэней и миллионов сюцаев и государственных стипендиатов. Все они объединились против реформ». В то же время новые социальные силы, и прежде всего национальная буржуазия, интересам которых отвечал бы успех реформаторов, были еще крайне слабы и не способны сыграть сколько-нибудь самостоятельную и объединяющую роль в движении.

Все большее значение приобретал конфликт между центральной властью и региональными элитами, заложенный еще при подавлении Тайпинского восстания. Он был связан со стремлением региональных милитаристских элит, состоящих из представителей ханьского господствующего класса, в максимальной степени эмансипироваться от контроля со стороны центрального правительства, в котором ключевую роль продолжали играть выходцы из маньчжурской аристократии. Однако в сознании части традиционной ученой элиты, несмотря на существовавшие противоречия, маньчжурская монархия продолжала сохранять свое значение «мироустроительной силы», единственного реального гаранта поддержания целостности китайской державы, хотя с этой задачей она справлялась все труднее.

С особой силой антиманьчжуризм получил выражение в деятельности другой группы оппозиционеров — китайских революционеров, поставивших перед собой задачу свержения маньчжурской династии и установления в Китае республиканской формы правления, которая одна только, по мысли революционеров, была способна обеспечить достижение независимости, модернизации, создания сильного процветающего Китая, в котором основополагающим был бы принцип равенства перед законом, а не этническая исключительность.

Признанным лидером революционного движения являлся Сунь Ятсен (1866—1925). Уроженец, подобно Кан Ювэю, провинции Гуандун, он происходил из простой крестьянской семьи, не имевшей отношения к конфуцианской учености и чиновничьей службе. В районе, откуда он был родом, были сильны традиции антиманьчжурской борьбы, связанные с деятельностью тайных обществ, и воспоминания о недавних событиях Тайпинского восстания, в которых принимали участие некоторые члены клана Сунь.

Материальное положение семьи несколько улучшилось после того, как старший брат Суня эмигрировал на Гавайские острова, где составил себе некоторое состояние, основав преуспевающую скотоводческую ферму. Когда Ятсену исполнилось 12 лет, старший брат взял его к себе, решив дать ему образование в одной из миссионерских школ на Гаваях. В течение трех лет молодой Сунь посещал школу при английской миссии, где получил начальное образование, овладел английским языком, проникся глубоким интересом к культуре и общественным установлениям западных государств. Этот интерес был столь серьезен, что старший брат решил отправить его в Китай, чтобы юноша не утратил связи с родной культурой. Однако пребывание в доме родителей было непродолжительным. Воспитанный в христианских воззрениях, Сунь Ятсен не мог принять религиозные верования предков, казавшиеся ему еретическими заблуждениями. Однажды, чтобы доказать односельчанам, что их боги ложны, он осыпал ударами изваяние идола в деревенской кумирне. Отношения с соседями и родней были испорчены. Молодой человек продолжил образование в одной из миссионерских школ в Гуандуне, а затем поступил в медицинский институт в Гонконге, который окончил в 1892 г.