А. Меликсетов - История Китая

VII съезд КПК проходил в Яньани с 23 апреля по 11 июня 1945 г. На нем присутствовало 544 делегата с решающим голосом, представлявших более 1,2 млн. членов партии. В основном политическом докладе Мао Цзэдуна «О коалиционном правительстве», исходя из очевидной неизбежности в ближайшее время разгрома японского империализма союзными державами, намечалась программа борьбы против гоминьдановской власти, основанная на тактических принципах «новой демократии». В докладе о новом уставе КПК, сделанном Лю Шаоци, который стал вторым человеком в партии в ходе «чжэнфэна», фиксировались итоги предшествовавшей идейно-политической борьбы и изменение характера самой партии. Залог подлинной революционности и даже «пролетарского характера» новой КПК докладчик видел прежде всего в том, что вся деятельность партии теперь базировалась на китаизированном марксизме. «Идеи Мао Цзэдуна, — заявил Лю Шаоци, — это идеология, объединяющая теорию марксизма-ленинизма с практикой китайской революции, это китайский коммунизм, китайский марксизм. Идеи Мао Цзэдуна — это дальнейшее развитие марксизма в национально-демократической революции в колониальных, полуколониальных и полуфеодальных странах в современную эпоху, это превосходный образец национального марксизма». Исходя из такого подхода и фиксируя идейно-политическую победу в партии Мао Цзэдуна, съезд записал в новом уставе: «КПК во всей своей работе руководствуется идеями Мао Цзэдуна...» Съезд избрал ЦК в составе 44 членов и кандидатов, в основном, естественно, сторонников нового курса. Однако Мао Цзэдун пошел на включение в новый состав ЦК и некоторых своих поверженных противников (Ван Мин, Бо Гу, Чжан Вэньтянь).

Возобладание маоизма означало и усиление левосектантских и националистических тенденций во всей политике КПК. Левосектантские установки Мао Цзэдуна проявлялись прежде всего в нигилистическом отношении к политике единого антияпонского фронта, в нагнетании напряженности в отношениях с Гоминьданом, в перенесении центра тяжести вооруженной борьбы с японских захватчиков на гоминьдановских конкурентов. И в этом сектантство смыкалось с национализмом, с полным непониманием интернациональных аспектов войны с японскими захватчиками. Наиболее ярко это проявилось в отношении маоистов к предложениям Коминтерна и КПСС в 1941 г. координировать действия вооруженных сил КПК с тем, чтобы сковать силы японской армии и уменьшить риск нападения Японии на Советский Союз в тяжелейшие дни лета и осени 1941 г. Несмотря на словесные заверения в полной поддержке борьбы советского народа (декларация ЦК КПК от 7 июля 1941 г.), маоистское руководство фактически отказалось от такой координации, выявив узконационалистическое непонимание решающего значения, в том числе и для судеб китайской революции, событий на советско-германском фронте.

«Китаизация марксизма» и активизация пропаганды в духе «новой демократии» создавали предпосылки некоторого сближения или, во всяком случае, определенного взаимного интереса между маоистским руководством КПК и американской дипломатией. Последняя все больше начинает видеть в КПК и ее вооруженных силах важного участника общей войны с японскими захватчиками, с которым необходимо устанавливать деловые военные и политические контакты. Так летом 1944 г. в Яньани появляется «союзническая миссия наблюдателей» (а фактически армии США) во главе с полковником Д. Барретом для координации военных действий с вооруженными силами КПК. В ноябре в Яньань прибывает американский посол Хэрли с целью выработки соглашения между КПК и Гоминьданом для объединения военных усилий на завершающем этапе войны. Однако составленный Хэрли и руководством КПК проект соглашения был отвергнут Гоминьданом из-за значительных политических уступок коммунистам. Несмотря на провал посреднической миссии Хэрли, КПК получила большой политический выигрыш, ибо КПК стала рассматриваться американской дипломатией как полноправный политический партнер Гоминьдана. В это же время в среде наиболее дальновидных американских дипломатов (Дж. Сервис, Дж. Дэвис и др.), хорошо знавших действительную идейно-политическую эволюцию КПК и реальное положение дел в Китае, зреет идея о переориентации американской политики в Китае с Гоминьдана на КПК как наиболее значительную военно-политическую силу послевоенного Китая. В этом же направлении на американское общественное мнение воздействуют корреспонденции левонастроенных журналистов (Э. Сноу, А. Смэдли, Т. Уайт и др.), которым была предоставлена возможность посетить освобожденные районы и встречаться с руководителями КПК. Однако американское правительство рассматривало политику маоистского руководства все-таки как тактическую уловку и не пошло в то время на корректировку своей политики.

8 августа в соответствии со всеми союзническими обязательствами Советский Союз объявил войну Японии. Началось стремительное наступление Советской армии в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии), а также на Сахалине, Курильских островах и Корее. 20 августа были освобождены Харбин, Мукден (Шэньян), Чанчунь, Гирин, 23 августа — Порт-Артур. 2 сентября на борту американского линкора «Миссури» японские власти подписали акт безоговорочной капитуляции. Была перевернута последняя страница второй мировой войны. Закончилась и восьмилетняя национально-освободительная война китайского народа против японских захватчиков, победу в которой он завоевал благодаря наличию единого фронта и военно-политической поддержке союзников по антифашистской коалиции. Решающее значение для принципиального изменения военно-политической обстановки в Китае на заключительном этапе войны имело стремительное наступление Советской Армии, придавшее этому этапу войны чрезвычайно скоротечный характер, а также факт освобождения именно Советской Армией одного из важнейших районов Китая — Маньчжурии. Политическая база действий Советской Армии на китайской территории была создана решениями Ялтинской конференции союзников (СССР, США и Великобритании), а юридическая — подписанием 14 августа 1945 г. в Москве Договора о дружбе и союзе между СССР и Китаем (которому сопутствовала также серия соглашений: о совместной эксплуатации в течение 30 лет Китайско-Чанчуньской железной дороги на правах общей собственности, о совместном использовании военно-морской базы Порт-Артур, объявлении Дальнего свободным портом и др.).

Вооруженные силы как Гоминьдана, так и КПК, хотя и были не способны нанести решающее поражение японским захватчикам, в условиях капитуляции Японии и развала их колониального механизма попытались использовать сложившуюся ситуацию таким образом, чтобы в максимальной степени взять плоды победы в свои руки. Гоминьдан располагал значительными вооруженными силами, насчитывавшими 4,6 млн. бойцов, часть из которых была вооружена и подготовлена американцами, но в целом они были уставшими от длительной войны и деморализованными тяжелыми поражениями. К тому же они располагались в основном в отдаленных западных и юго-западных районах страны и не имели достаточных транспортных средств для быстрой передислокации. Вот почему Чан Кайши, отдав уже 11 августа приказ своим войскам начать быстрое продвижение в оккупированные районы, одновременно потребовал от японских войск капитулировать только перед правительственными войсками. Вскоре американские самолеты и корабли начали переброску гоминьдановских войск в восточные районы для принятия капитуляции в крупнейших городах страны — Шанхае, Нанкине, Пекине, Тяньцзине, Гуанчжоу и др., что и позволило не допустить их освобождения вооруженными силами КПК.