Йенс Бьерре - Затерянный мир Калахари

На Брандберге можно найти и другие ботанические редкости. Руднер рассказывал, что во время прошлой экспедиции они обнаружили растения по крайней мере семи неизвестных видов и что в ущельях горы растут такие деревья, которые встречаются только в Абиссинии. Уж не появились ли они здесь вместе с Белой дамой?

А теперь — от живых растений к мертвым, в окаменелый лес. Покинув лагерь у Брандберга, археологи направились дальше на юго-восток, к горам Эронго, а Франсуа и я повернули к северо-востоку, на Цумеб и Гротфонтейн. Впереди Калахари! На раскинувшейся вокруг золотистой равнине мирно паслись огромные стада южноафриканских газелей прыгунов. Завидев нашу машину, они как по команде поднимали головы и смотрели на нас, а затем стремительно разбегались, образуя большой круг, в центре которого оказывались мы. Время от времени какая-нибудь газель перепрыгивала через своих соседок. Издали стадо в несколько сот голов напоминало вытканный на равнине ковер. Выдержав безопасную дистанцию, газели снова начинали пастись, но теперь за нами внимательно следил вожак, молодой самец. Изредка встречались большие стада зебр. Они с оглушительным топотом бежали рядом с машиной и постоянно пытались пересечь нам дорогу. Здесь не заповедник, это животные древней, нетронутой Африки.

Колея на песке привела нас на сто километров к северу, к ферме Аурус, одиноко стоящей на границе пустыни Намиб, где лежит окаменелый лес. Да, именно лежит. Сто или двести миллионов лет назад пустыня была покрыта гигантскими деревьями. Очевидно, пронеслось какое-то стихийное бедствие, и лес был повален (судя по тому, что все стволы лежат в направлении с юго-запада на северо-восток). Мы обмерили несколько стволов. Они были до двадцати метров в длину и больше метра в диаметре. Эта местность безлюдна, и лес обнаружили только в 1947 году, когда сюда приехал фермер, которому этот участок был отведен под пастбище для скота. Он сначала решил, что кто-то повалил деревья, и удивился, откуда они взялись на этом бесплодном участке. Рассмотрев их поближе, он увидел, что стволы были из камня! Сейчас весь участок с окаменелым лесом, около пяти километров в окружности, обнесен забором и охраняется.

Почему все эти деревья упали в одном направлении? Может быть, здесь пронесся небывалой силы тайфун или причиной послужил оползень, вызванный вулканической деятельностью? Деревья, наверное, оказались под слоем сухого песка или пепла и превратились в окаменелости. Если бы в почве было хоть немного влаги, то вместо стволов здесь уже давно лежал бы каменный уголь. С течением времени, в юрский период, они постепенно покрылись толстым слоем грунта, а когда климат изменился, порода и песок постепенно выветрились и окаменелые деревья снова увидели солнце. Многие стволы так хорошо сохранились, что можно различить все детали их строения: годичные кольца, волокна, наросты и даже ходы, проточенные насекомыми! Некоторые из ранних колец толще, другие тоньше — свидетельство того, что каких-нибудь двести миллионов лет назад в пустыне Намиб дождливые годы сменялись засушливыми.

В Африке, кроме водопада Виктория и пирамид самое сильное впечатление производит невероятное множество диких животных, скапливающихся в дождливый сезон в Этоша-Пан: сотни тысяч зебр, тысячи антилоп гну (Connochaetes gnu), антилоп скакунов, или горных скакунов (Antidorcas euchora), серн (Rupicapra rupicapra), куду, или винторогих антилоп (Strepsiceros strepsiceros), крупных африканских антилоп (Alcelaphus caama), стада жирафов и слонов, львы, гиены, шакалы. Заповедник Этоша-Пан на северо-западе Юго-Западной Африки — один из крупнейших в мире. Он простирается от равнины, в центре которой находится Этоша-Пан, до труднодоступного плоскогорья Каоко, превосходящего по территории Шотландию. Животные стекаются сюда, потому что в этом районе в некоторые сезоны легче находить пищу.

В Конго, Кении, Южно-Африканском Союзе (в Национальном Крюгерском парке) трава на пастбищах есть постоянно, и животным не приходится бродить в поисках пищи и воды. Но тут другое дело: когда наступает дождливый сезон, гигантские стада движутся с плоскогорья Каоко в Этоша-Пан, который в это время года похож на плодородный рай земной. Этоша-Пан — это высохшее озеро с абсолютно плоским дном, сто тридцать километров в длину и семьдесят в ширину, расположенное на высоте одного километра над уровнем моря. Только во время сильных ливней озеро наполняется водой до краев: обычно же воды в нем бывает всего несколько дюймов, да и та постепенно испаряется или впитывается землей. Очень немногим удалось увидеть это великое множество животных на Этоша-Пан, потому что въезд в заповедник в дождливый сезон (с середины ноября по май) закрывается из-за бездорожья и свирепствующей здесь малярии.

В Гротфонтейн, последний город перед Калахари, мы ехали по южной части заповедника. На дне почти совсем высохшего озера и на его берегах спокойно паслись животные, но дождливый сезон еще не наступил, и стада были сравнительно невелики. Освещенное солнцем молочно-белое дно озера ослепительно сверкало в дрожащем раскаленном воздухе, и казалось, будто стадо зебр парит над землей.

Делаем остановку на один день в Окауквее, у южной оконечности Этоша-Пан. Окауквей — это одинокий полицейский пост, дом егеря, охраняющего заповедник, площадка для палаток и нескольких хижин для приезжих. Де ла Ба, местный егерь, рассказывает, что перед началом прошлого дождливого сезона он насчитал в одном только стаде больше восьми тысяч зебр и антилоп гну.

Да, Этоша-Пан — замечательное убежище для животных. Но что сталось с людьми, которые здесь жили? Всего несколько лет назад бушмены племени хейкум, охотясь на этих равнинах, находили себе пропитание, но потом охоту запретили. Так был сделан выбор. Животных предпочли бушменам. Запрещение охотиться было равносильно смертному приговору. В других районах, куда менее богатых дичью, бушменам пришлось совсем плохо, они вымирали. В хижинах из ржавого железа близ Окауквея осталась всего горстка бушменов. Они по субботам пляшут для увеселения туристов и получают за это по нескольку сигарет. Вольная жизнь охотников кончилась. Они забывают свою древнюю культуру. А неподалеку от хибарок бушменов на свободе гуляют львы… Победили животные.

Хейкум — не чистые бушмены. Они появились от смешения готтентотов с одним из уже исчезнувших бушменских племен. Они говорят на диалекте готтентотского языка, но живут точно так же, как бушмены Калахари, охотясь и собирая пищу. Двадцать лет назад в этой части страны было больше тысячи бушменов племени хейкум, а теперь последние оставшиеся в живых представители его апатично сидят у порогов своих похожих на консервные банки хижин и ждут очередного пайка.