Феликс Кузнецов - «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

В литературе Радзивиллов как место расквартирования 12-го Донского казачьего полка не остался без внимания. Так, эмигрантский писатель В. И. Сагацкий (его отец во время германской войны служил в 12-м полку) опубликовал в журнале «Родимый край» (Париж) очерк «Радзивиллов». В нем упоминаются многие детали военного казачьего быта, реальные события и лица, отраженные в «Тихом Доне». В частности, здесь фигурирует реальное лицо — командир Василий Максимович Каледин, старший брат генерала Алексея Каледина, — будущего донского атамана. Реальная фигура в 12-м полку — и прямой начальник Мелехова, командир четвертой сотни подъесаул Полковников. Это он повел сотню в первую атаку, а позже подписал письмо Пантелею Прокофьевичу о том, что его сын Григорий пал смертью храбрых. Сагацкий сообщает, что в 1917 году есаулу Полковникову было суждено стать последним командиром Петроградского военного округа при Временном правительстве и быть расстрелянным большевиками 56.

Реальные случаи, а не выдумка писателя — коллективное изнасилование казаками горничной, и спасение жизни командира 9-го драгунского полка, описанные в романе. Как сообщает Г. Ермолаев в своей работе «Исторические источники “Тихого Дона”», есаул Цыганков из 12-го полка зафиксировал эти реальные события в своих воспоминаниях, «которые он читал группе офицеров зимой 1917—1918 года. Одним из слушателей был Святослав Голубинцев, по мнению которого Цыганков послужил прототипом есаула Калмыкова в “Тихом Доне”» 57.

Как же все эти факты, детали и реальные события из жизни 12-го Донского казачьего полка могли попасть на страницы «Тихого Дона»?

Конечно же, только со слов тех казаков, которые в это время служили в полку, и, в первую очередь, — со слов Харлампия Ермакова. Как говорил Шолохов местным краеведам, учителям Вёшенской средней школы Н. Т. Кузнецовой и В. С. Баштанник, «биография Мелехова и биография Ермакова (служивская) совершенно идентичны, вплоть до момента расположения полка перед войной у Бродов». Совершенно очевидно, что писатель подчеркивает факт идентичности месторасположения 12-го казачьего полка перед войной в районе Бродов, как в жизни, так и в романе, в местечке Радзивиллов.

Анкета для арестованного из следственного дела, собственноручно заполненная Х. В. Ермаковым

Учителя же сделали из этого замечания Шолохова совершенно неправильный вывод: «...в дальнейшем мы почти не находим ничего общего в воинских биографиях Ермакова и Мелехова» 58. Это утверждение опровергается материалами «Дела» Харлампия Ермакова. Опираясь на них, проследим дальнейший «служивский» путь Харлампия Ермакова и Григория Мелехова.

Харлампий Ермаков

По данным «Послужного списка» 14 июля 1914 года в составе 12-го Донского казачьего полка «выступил на германско-австрийский фронт» 59.

В составе 12-го Донского полка с июля 1914 по ноябрь 1916 года находился на австрийском фронте 60.

Судя по «Послужному списку», получил восемь ранений: после первого — на австрийском фронте — был направлен на лечение на станцию Сарна, где пролежал два месяца; последнее ранение — на Румынском фронте 20 ноября 1916 года, «под высотой 1467, в левую руку», после чего направляется на лечение в город Пуропелицы, а потом — в Ростов, где лечился два месяца 61.

За время боевых действий к ноябрю 1916 года награжден четырьмя Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями четырех степеней.

Григорий Мелехов

В июле 1914 года в составе 12-го Донского казачьего полка принимает участие в боях на российско-австрийской границе и на территории Австрии.

В составе 12-го Донского полка с июля 1914 по ноябрь 1916 года находился на австрийском фронте.

Получил во время боев несколько ранений: в голову под Каменка-Струмилово, на австрийском фронте, после чего находился в Москве на излечении в больнице доктора Снегирева; еще одно в руку — на румынском фронте, при штурме высоты 720; после излечения поехал в отпуск в хутор Татарский.

За время участия в боях, к ноябрю 1916 года награжден четырьмя Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями четырех степеней.

Как видим, в романе имеет место чуть ли не пунктуальное совпадение воинских биографий Григория Мелехова и Харлампия Ермакова.

Те же факты биографии Х. Ермакова, которые мы привели по его «расстрельному» делу, приводит в своей статье «Герои из “Тихого Дона”» местный краевед из станицы Преображенской Г. Маноцков (опубликована в газете «Казачий круг»). Маноцков пишет о Харлампии Ермакове: «Как рассказывают документы, на службу ушел в 1913 году, которую проходил в 1 сотне 12 Донского казачьего генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка ... Полк входил в состав 11 кавалерийской дивизии.

Войну начал на Юго-западном фронте, уже 26 июля 1914 года; на третий день войны с Австрией полк с боя взял местечко Лешнев. Первым из полков дивизии перешел австро-венгерскую границу. Чудеса храбрости показывали казаки полка, об этом говорят цифры: на 10 ноября 1915 года четыре офицера награждены Георгиевским оружием, Георгиевский крест 1-й степени имели 10 казаков, 2-й степени — 30 человек, 3 степени — 81 казак, 4 степени — 30 человек.

Одним из первых в полку Георгия получил Харлампий Васильевич Ермаков, о его награждении в октябре 1914 года писала газета “Донские областные вести”. Читая скупые строчки журнала боевых действий полка, видно, что полк с 11 по 20 сентября 1914 года в составе дивизии участвовал в блокаде в Перемышле и вел разведку. За одну из таких разведок приказом по II армейскому корпусу от 1 сентября 1914 года казак Ермаков Х. награжден Георгиевским крестом 4 ст. № 2605» («Казачий круг». 2000. 18 мая.).

Харлампий Ермаков — один из немногих в полку получил Георгиевский крест всех четырех степеней. По словам Шолохова, Харлампий Ермаков, обладавший «памятливостью» и даром рассказчика, щедро делился с молодым писателем своими воспоминаниями, впечатлениями, деталями и подробностями тех боевых эпизодов, в которых принимал участие.

Напомним хотя бы крайне выразительное свидетельство Шолохова, как много открыл ему Харлампий Ермаков о боях с немцами: «— И баклановский удар — тоже от него».

В романе «Тихий Дон» Григория Мелехова учит «баклановскому удару» казак из станицы Казанской Алексей Урюпин по прозвищу «Чубатый».

В действительности «баклановским ударом» в совершенстве владел Харлампий Ермаков. Вот как говорил об этом встречавшийся с Ермаковым казак Бузырев: